| Александр Шарымов | |
Александр Матвеевич Шарымов В отличие от изданной в 'Геликоне' книги, в данный, web'овский, вариант включены еще несколько стихотворений, ранее не публиковавшихся, и некоторые записи из 'Личного дневника' А. М. Шарымова. Александр Матвеевич был человеком щедрым, и вполне возможно, что сборник стихов будет пополняться новыми (т.е. 'старыми', но никогда не публиковавшимися) произведениями автора... |
Шарымов А. М. Стихи и комментарии. Изд. 2-е, исправленное и дополненное. - Санкт-Петербург:
'Геликон Плюс', 2006. - 320 с., ил. Составление и редактура Корректор В книге использованы материалы и фотографии
Издание осуществлено благодаря финансовой поддержке Книга филолога, журналиста и литератора Александра Матвеевича Шарымова (1936-2003) - лирический дневник, охватывающий полвека жизни автора.
|
|
Александр Житинский. Предисловие издателя Раздел I. СТИХОТВОРЕНИЯ 1956-2002 годов Крест Метатели ножей 17 марта Тридцать три слова о Блоке Сон Глокая коздра Встреча Раздел II. ДОЯР ПАУКОВ. Поэма с комментариями АНГЕЛ ЖУКОВ. Недогоревшая поэма Раздел III. ПЕРЕВОДЫ И ПЕРЕЛОЖЕНИЯ Из Тараса Шевченко. Завещание Что мы знаем о Ледовом побоище Две главы из вариаций на тему |
Перед вами одна из книг, по которым будущие историки станут восстанавливать прошедшую эпоху, а читатели нового века узнавать, какими были их недавние предки, чему они радовались, над чем смеялись или горевали. Здесь все точно - даты, события, имена. Автор - историк по призванию, летописец и лирик в одном лице, возродивший в этом томе почти забытый жанр русской поэзии, жанр лирического дневника, в котором исторические потрясения соседствуют с бытовыми фактами, а великие фигуры с друзьями застолий. И написано это тем внятным, 'полным разума', по выражению Заболоцкого, русским языком, который ныне тоже уходит в прошлое. Стихи 'по случаю', шутливые послания и серьезные посвящения очерчивают круг лиц, живших в Ленинграде-Петербурге во второй половине двадцатого века, круг питерской интеллигенции, может быть, не знаменитой, но крепкой своими корнями и связями с русской культурой прошлых времен, с литературными и дружескими братствами, начиная с Лицея и заканчивая журналом 'Аврора', которому автор отдал многие годы жизни. И зарубежные поэты, переводам и переложениям которых Александр Шарымов посвятил немало времени, и Владимир Набоков, чьи стихи в переводе автора здесь представлены, легко и естественно входят в этот круг людей и событий. Все спаяно авторской личностью - трезвой и ироничной, точной в любой мелочи и широкой своим историческим кругозором. Я был знаком и дружен с автором более тридцати лет, ценил эту дружбу и хочу, чтобы читатель оказался своей душой с душою автора 'в сношеньи', как сказал Баратынский.
Жизнь - комментарий непонятных строк
Стихи я начал писать в 1945 году, с девяти лет, в Тамбове, где мы жили тогда с отцом, Матвеем Шарымовым, артистом драмы, по наущению которого я и приступил к своим стихотворным опытам. Это были письма к маме, Валентине Ивановой, которая работала библиотекарем в оренбургском (тогда - чкаловском) Доме офицеров. Тогда же состоялся и публичный дебют: стишок мой поместили в классную стенгазету. Юный натурфилософ, путая анапест с ямбом, хореем и амфибрахием (и не имея о них, разумеется, никакого представления), размышлял о временах года: 'Наступила холодная осень, / Скоро зима постучится в двери. / Ветер листья сухие разносит. / К холодам готовятся люди и звери:' Тогда же я узнал, что такое цензура: строфа, в которой говорилось, что от холода у меня 'нос становится синий', была выброшена, ибо синий нос ассоциировался у моих критиков, видимо, с детским алкоголизмом. Переехав к маме, я стал с третьего класса учить английский у престарелой внучки Огарева, жившей в Оренбурге, что подвигло меня к переводам и переложениям (переводил Байрона, Бернса, Лонгфелло, Уитмена). Кроме того описывал свои летние путешествия к отцу в Таджикистан и в Ташкент, сочинял веселые стишки своей маленькой сестренке Ирише Шарымовой. В студенчестве (1954-1959), по приезде в Ленинград, начал стихотворствовать всерьез, не забывая и пошучивать (вот как, например, я описывал хозяина дома, у которого жил на практике: 'Он - микст1 типичный: нет ноги. / На нем - сапог (не сапоги). / В одной нуждается руке. / Нет глаза, дырка на щеке. / И как поведал нам народ, / Щекой он ест, щекой и пьет:'). К 1957 году относится и первая моя - тоже шутейная - публикация - 'частушки' в сельхозгазете: 'Механизатор! Цель высока. / Бери быка за рога! / Больше мяса и молока / С каждых ста га!', или: 'Комбайнер лафетной жатки! / Агрегат блюди в порядке, / Чтоб в просторе полосы / Он работал, как часы!' Став профессиональным журналистом и литератором, я также продолжал писать стихи и переводить, правда, публиковался нечасто - в журналах 'Костер' и 'Аврора'. Не перестаю писать и сейчас, завершив свою профессиональную карьеру журналиста. Последние стихи датированы 2001 годом2. :Итак, коль скоро перед читателем - именно дневник, то самое интересное в нем, вероятно, - это хронология, фиксация впечатлений от жизни, размышлений о ней, пристрастий и антипатий автора, динамики его чувств, переживаний и страданий, привязанностей и влюбленностей, дружб и верностей спутникам его жизни. Поэтому здесь так много имен, фактов, сопроводительных примечаний и комментариев. Ведь каждого человека сопровождает в жизни немалое число друзей, любимых, да и литературных героев, между прочим. Взгляните на прилагаемый 'Индекс имен': как часто в нем встречаются, скажем, фамилии моих давних друзей Светланы и Алексея Самойловых или Александра Анейчика. Комментарии к стихам - троякого рода. Во-первых, это - рассказ о том, что побуждало и сопутствовало написанию того или иного стихотворения, о сопутствующих обстоятельствах жизни автора. Во-вторых, это - исторические комментарии: в тех случаях, когда перед читателем - исторические переводы или переложения. И в-третьих, это - разъяснения переводчика (когда в том есть нужда) о принципах и особенностях как первоисточника произведения, так и самого перевода. А еще - о датах и месте написания стихотворений, поэм и переводов. Они стоят под каждым сочинением. С местом написания, думаю, все ясно, а даты означают следующее: первая - время начального написания; вторая и третья - время окончательной редактуры стихотворения. Если доработки были незначительны, стихотворение помещается в книге по дате начального написания; в противном случае - по дате окончательной отделки. Опубликованные стихи снабжены и датой публикаций: И последнее. Я хочу поблагодарить за бесценную помощь в создании этой книги мою жену Ирэну Павловну Каспари, - а также воздать должное дружескому и столь редкому в наше время меценатству главы 'Геликона' писателя Александра Николаевича Житинского и трудам его сотрудников, обеспечивших появление на свет моих 'Стихов и комментариев'. Александр Шарымов _____________________________
|
