Сон
Как Велизарий или Помпей:
Иосиф Бродский
В вытянутой комнате с широким окном на север
На столе, приставленном к восточной стене,
Папки с обложками, плотными и зелеными, как клевер,
Худощавый служитель молча раскладывает мне.
Вот он раскрыл две огромные створки картонки -
И еще с десяток принес на спине, как куль,
Тихо улыбаясь курляндской улыбкой тонкой,
Словно Ренне, Буксгевден или Икскуль1.
Я, нагибаясь с лупой, смотрю на эти карты, картинки
И разбираю подписи - в ту минуту, когда
Голого большого пальца, высунувшегося из ботинка,
Касается висящий на тесемке папки кусок льда.
Тупо смотрю на лед, забыв о старинном портрете.
Вижу лишь палец нелепый, забыв лежащее на столе.
- Как же-с, ведь это - тысяча семьсот третий2! -
Тихо говорит мне в спину покойный Сережа Кулле:
:С ужасом просыпаюсь. Веет декабрьская стужа.
В комнате Петровича3 светит северная звезда.
Прячу под одеяло палец, высунувшийся наружу.
Думаю о людях, которых не увижу теперь никогда.
1984, дом Алексея Самойлова
_______________
1 Буксгевдены, Икскули, Ренне - старинные дворянские эстонские и курляндские фамилии.
2 'Тысяча семьсот третий' появляется в этом сне не случайно: за два года до того автор закончил первую свою историко-исследовательскую повесть '1703 год', продолжив в архивах розыск материалов для следующих по хронологии сочинений.
3 'Петрович' - вестимо, Алексей Самойлов.
К содержанию
Молчание
Ничего давно не пишу,
Потому что молчанье -
Это темный тот парашют,
На котором отчаянье,
Подогнувши хвостик назад
И медвежью лапку,
В чей-то старый вспаханный сад
Совершает посадку.
4 июня 1984 (день рождения), Ленинград
К содержанию
Вариант завещания
Однажды на ноже карманном
Найдешь пылинку дальних стран:
Александр Блок
В бессмертье не верю.
Но если умру
Не раненым зверем,
Уползшим в нору,
А если случится
Мне жребий такой,
Что в стенах больницы
Уйду на покой,
Не прячьте в могиле:
Молчи не молчи,
Мы узники были,
Нам место - в печи.
Любезный коллега!
К вам - просьбицы две.
У старых Коллегий -
Ступеньки к Неве;
Так урну - не в нишу,
А к лесенке, где
Мы с Вовой1 и Мишей2
Резвились в воде, -
И сыпьте сурово
Мой пепел на дно,
Где с Мишей и Вовой
Мы плыли давно.
Авось мимо Ханко
Сквозь узенький Зунд
К Ла-Маншу останки
Мои проползут.
Атлантики - мало!
Сквозь тысячу стран
Панамским каналом -
В другой океан!
А там - в холодину:
Вдоль северных
скал
С какой-нибудь льдиной
Пройдут на Ямал
И верст этак с тыщу
Промчатся хитро,
Приклеившись к днищу
Гиганта 'ро-ро'3.
Гонца Беломорья
Встречают - гудок
И дамба, и, вскоре, -
Ремонтников док.
Мой прах, как ракушки,
На них рассердясь,
Собьет пескопушка
От днища - как грязь.
На запад помчится
Он вновь, как Нева.
И так повторится
Не раз и не два:
:Но крошечка праха,
Сухая уже,
Присядет, как птаха,
На чьем-то ноже,
Проплыв океаны,
Шутя, налегке,
Цветному туману
Даст место в строке, -
Случись лишь поэту
Приметить ее:
И может быть, это -
Бессмертье мое.
1985, Ленинград
_______________
1 'Вова' - Владимир Иосифович Уфлянд (1937) - питерский поэт так называемой Филологической школы. Вместе с Михаилом Красильниковым и автором этих строк Уфлянд был участником ставшего вполне легендарным заплыва в июле 1956 года через Неву - от здания Двенадцати коллегий к Сенатской площади. Нашу одежду на левый берег Невы нес другой поэт Школы - Михаил Федорович Ерёмин (1936).
2 'Миша' - Михаил Михайлович Красильников (1933-96) - поэт и бывший политический заключенный; вместе с Юрием Леонидовичем Михайловым (1933-90) - один из основателей Филологической школы. При жизни Красильников публиковался в питерском журнале 'Аврора'.
3 'Ро-ро' - тип грузового судна.
К содержанию
В веселый миг
Я, наверное, - безбожник:
Мне не нравится Руссо
(Не Жан Жак1 - Анри2, художник
С бородой во все лицо).
У
Руссо (Анри, не Жака)
Простоты полно всегда -
Той, что стих у Пастернака
Метит в поздние года.
Но в душе отнюдь не всякий
Полон этой простоты,
С коей мочатся собаки
И случаются скоты.
А учтя сомненья эти,
Лучше, что ни говори -
К черту всех Руссо на свете:
И Жан Жака, и Анри.
1985, Ленинград
_______________
1 Жан Жак Руссо (1712-78) - французский писатель, философ.
2 Анри Руссо (1841-1910) - французский художник-примитивист по прозвищу 'Таможенник'.
К содержанию
Свеченьке1 и Петровичу2
при поднесении им
в день их серебряной свадьбы
коллективного подарка
в виде богемского стекла
Куда девалось серебро?
Вот мы прошли по магазинам -
Кругом народное добро
Лежит по полкам и витринам -
Лежат подтяжки и штаны,
Часы, платки. Но как обидно:
Того, чем гости вас должны
Сегодня радовать, - не видно.
Бывало, в старых городах
Рубли звенели у народца -
Теперь в Серебряных рядах3
Торгуют чем душе придется -
Ну, есть гранатовый браслет,
Ну, ложки есть из мельхиора,
А серебра-то нет как нет,
Не радует собою взора.
Ну, может, встретишь на столе
Намек на блеск его, но все же -
Лишь как чекан на хрустале,
Который сам его дороже.
Теперь и ложкой на зубок
Уж не порадуешь ребенка:
Аргентум, что копили впрок,
Пошел к чертям на кинопленку,
На микросхемы для ракет,
Чтоб либо в космос мчаться, либо
(Когда достойней цели нет)
Ударить Рейгана4 в полипа.
Нет серебра нигде, нигде!
Осталось, рассуждая строго,
Лишь у меня на бороде
(Но там его весьма немного),
Да у Анейчика в висках;
Да Лившиц5, скрытный от натуры,
Таит, как золото в песках,
Сребринки в буйстве куафюры.
Но это - мнимости: ведь мы -
Анейчик, Саша и Володя, -
Коль нам прикажут, из сумы
Не вытянем и меди вроде.
Ну, а подумаем слегка:
Откуда ж серебришку взяться
У Бори М.6, у Крыщука,
У Грищенок7 - обоих братцев?
Вот и выходит, что оно
(Как поизящнее сказать бы?)
В одном лишь виде нам дано:
В обличье вашей дивной свадьбы.
'В надежде славы и добра'
Вперед мы смотрим без боязни,
Поскольку груду серебра
Нам подарил ваш чудный праздник.
И есть намек один простой
(Надеюсь, я хамлю не слишком?):
На вашей свадьбе золотой
Нам поразжиться б золотишком.
И предварив оваций гром,
Бокал свой подниму за то я,
Чтоб нынче ж стал он серебром,
А после - чашей золотою.
Ведь вы ж - умельцы. Вы прожить
Сумели четверть века? Нуте-с,
Теперь за вас мы будем пить
И будем есть. А вы - целуйтесь!
1985, Ленинград
_______________
1 Вестимо, Светлана Тойвовна Самойлова, жена Алексея.
2 Вестимо, Алексей Петрович Самойлов, муж Светланы.
3 Старое название магазина на Невском, 'под Думой'.
4 Рональд Рейган (1911-2004) - 40-й президент США; в тот год потряс мир операцией по удалению полипа с носа.
5 Владимир Аронович Лившиц (1923) - питерский востоковед, член Британской академии и муж Натальи Птицыной; 'буйство' его куафюры - постыдный сарказм автора.
6 'Боря М.' - Борис Моисеев.
7 'Братцы Грищенки' - это, во-первых, Борис Сергеевич Грищенко (1937-2004) - соученик Алексея Самойлова и автора этих строк по 2-й группе отделения журналистики филфака ЛГУ, один из руководителей Интерфакса, а во-вторых - Александр Сергеевич Грищенко (1944) - тоже выпускник филфака, ныне - дипломат.
К содержанию
Фриде Григорьевне Лебедевой1
по случаю 60-летия
Не будьте за стих опоздавший в обиде,
Мы дружбою с Вами всечасно горды.
Отдать в этот праздник нам хочется Фриде
Григорьевне низкий поклон за труды.
Бежит борзописцев нестройное стадо,
Идет, топоча, литераторов рать -
И всех их учить (кроме нескольких!) надо
По правилам русским по-русски писать.
Порой перекраивать рукопись, вида
При том не подав, будто тронул строку.
Вот в этом искусстве Григорьевна Фрида
Джигитом срывает цветок на скаку.
И слово поет! - и веселому звуку
Во втору и терцию фраза звучит!..
И, в общем, позвольте пожать Вашу руку:
Кто пишет - тот знает. Кто знает - молчит.
Март 1985, Ленинград
_______________
1 Фрида Григорьевна Лебедева - уникальный корректор, многие годы проработавшая в журнале 'Аврора' (прим. ред.).
К содержанию
Мамонт
Раньше было: утром выйдешь,
Хрустнешь мышцей от души,
Растворишь глаза и видишь -
Мамонт вышел из глуши.
Подойдет к тебе он, чтобы
Подышать тебе в лицо,
А потом свивает хобот
С удовольствием в кольцо.
Добрый мамонт мохноротый,
Как мне твой приятен вид!
За доверчивость давно ты
Гнусным пращуром убит.
Оттого-то я, повинный,
Рыбной ловли не люблю,
Не охочусь - и дубиной
В кумпол мамонта не бью.
1985, Ленинград
К содержанию
Попытка сочувствия
Ларисе Морозовой
В жизни нету поражений -
Только долгая игра.
Гром побед и поражений -
Канитель и мишура.
Это - ясно. Но на деле,
Средь зимы и средь весны
Блеском этой канители
Часто мы ослеплены.
Ну, а если сбросить шоры
И, дрожа, не падать ниц,
То услышишь только шорох
От листаемых страниц.
С век летит, летит ресница,
Глаз слезится голубой.
Перевернута страница -
Две другие пред тобой.
1985, Ленинград
К содержанию
Стансы
Анейчику в день пятидесятилетия
Зачем арапа своего
Младая любит Дездемона?
Александр Пушкин
О, вопль женщин всех времен:
Марина Цветаева
Ему - чего-нибудь попроще бы:
Булат Окуджава
Хватать - и ждать, что вот - мильон!
Потом - по паперти, по площади:
О, вопль женщин всех времен:
'Мине чего-нибудь попроще бы!'.
Мой брат, ты счастлив только тем,
Что рядом скорбной Эвридикой
Идет жена, а вместе с тем -
Соратница в судьбе великой.
Лишь ты средь нас - литой сосуд.
Кто я в сравнении? Осколок:
Ты - словно царь, вершащий суд,
Влачащий шлейф своих Николок.
Орел самойловской 'Игры',
В паренье поражавший женщин!
Улыбкой светлою сестры
Сегодня праздник твой увенчан.
Ты словно создан небом, чтоб
Нам указать, живущим вглупе:
Ты всевладеющ, как набоб,
В сей однокомнатной халупе.
Летающий в Машине Времени,
Приди, гаденыш, и глазей:
Здесь будет вечный, словно кремень,
Тысячелетия музей!
Ведь здесь живет твоя семья -
Пример (как в банке инфузория)
Презренья к благам бытия
И принадлежности к истории.
И в той семье тучнейший - ты:
Непознанный от невозможности,
Микстура чистой простоты
С экстрактом философской сложности.
Мембрана окриков судьбы,
Служитель Эроса до пенсии
(Владелец сказочной трубы -
Источника святой суспензии).
Сибирь познал ты и Ташкент,
Покрыв их знанием, как тентом.
Тобой повержен навзничь кент,
Тебя назвать посмевший Кентом.
Ты тем прекрасен и велик,
Что, словно в фокусе, сплотились
В тебе и жизни скудный лик,
И неоплатность всех усилий.
О, птенчик ласковой любви,
Кокоша Босховой причуды, -
Яви Земле и это чудо:
До сотни с лишним лет живи!
Пускай лютует Колизей,
На смерть рабов искусных пялясь, -
Но нет таких среди друзей,
Кто вниз большой опустит палец.
Пусть ветер воет, хлещет дождь,
Но, жалим в глаз познанья гнусом,
Ты в жизнь без устали бредешь
Пузатым Вечным Белорусом.
Зачем на грани зримых сил
Идешь во тьме кромешной ощупью? -
Затем, что можно бы попроще бы,
А ты - Циркачку полюбил.
Затем, что смело смёл золу
Боязни ветошью суконной.
Затем: что ветру, и орлу,
И сердцу девы - нет закона:
21 февраля 1987, Ленинград
К содержанию
Письмо Анейчику
об основах законов
нового российского стихосложения
За окном февраль повалил снегопад наземь -
И к артерии сонной тянет свои руки.
Понимаю: хочет всех усыпить разом -
Города, звезды, поступки, людей, звуки.
На исходе февраль - и мороз за окном злится.
Заметает снега уходящей зимы веник.
Но сегодня с тобою нечем мне поделиться:
Для достойных подарков нет у меня денег.
Опускаю уду в океан бушующей мерзости -
Золотая рыбка к крючку начинает скольжение.
Что - поэзия? Смесь интонаций и соразмерности.
Принимай же новый способ ее сложения:
В кислоте сатир исходил Кантемир1 гноем,
Погружая их в силлабический мир Буало2.
Но ему потребно одно, а тебе - иное:
Недостаточно 'рожи' - теперь подавай 'ебло'.
Силлабисты считали: да будет слогов поровну.
Освежимся же нового строя живительным рислингом,
Чтоб в строке, считая в любую сторону,
Слов количество было размерно расчислено3,
А предлоги, союзы, частицы - не в счет: мелочь!
Избегай односложного 'я': не на пользу ритмике,
А за сим изливай Ниагару мелодий смело,
Словно нью-орлеанский трубач - синкопы и ритмики.
Сослужил языку возвратившую долг службу -
И пускай в поднебесье ленивых канцон петуха:
Что останется миру от нашей дружбы,
Кроме этого сломанного болью стиха?
Нанизал фразы на ветреной мысли вертел -
И вдвойне счастлив сегодня, вдвойне рад:
Я стихом этим тебя обессмертил.
Обессмертил тебя - не себя, а тебя, брат.
Ибо однажды, сжигая бумаги в печке,
Чиновник грядущего века случайным движением
Обнаружит, запомнит и обнародует 'Письмо к Анейчику
Об основах законов нового российского стихосложения'.
И пускай гололед февральский звенит звонче
И простуженный ветер чарующе в щель дует.
Дело сделано - значит тоннель кончен.
Человек бодрствует, значит он существует.
1987, Ленинград (впервые - в 'Авроре' ? 4-1993)
_______________
1 Антиох Дмитриевич Кантемир (1708-41) - поэт-классицист.
2 Никола Буало (1636-1711) - французский поэт-классицист.
3 В отличие от силлабической (равносложной) речь идет об изологической (равнословной) системе: в этом стихотворении, к примеру, в каждой строке по пять смысловых слов.
К содержанию
Борису Cпасскому
Хотя по слухам нынче ты и в Штатах,
Но в этот день мы помним о тебе.
'Мы' - это те, кто был с тобой в солдатах
И кто твоей сочувствовал судьбе.
'Сочувствовал'? 'Сопутствовал'? - Не важно!..
'Судьбе'? 'Борьбе'? - на чей придется вкус:
'Мы' - это те, кто некогда отважно
Вкусил младого дружества искус.
Поверь, слова о дружбе - не игрушки,
Поскольку - вспомнишь прошлое едва,
Встает перед тобой кудрявый Пушкин
И вновь звучат веселые слова:
'Куда бы нас ни бросила судьбина
И счастие куда б:' Отменный слог!
Один объедет света половину, -
А я? 'Товарищ смог, а я - не смог'.
Но в этом ли - в скитаниях, в пути ли
Храним мы верность выбранной судьбе?
Давно известно: мы тогда лишь в силе,
Когда верны единому Себе.
И сводится вопрос опять к тому же:
А что ж в себя вместило это 'Я'?
Достоинство отца, мужчины, мужа
При звуке слов 'отчизна' и 'семья'?
Уверенность? Критичность? Веру? Юмор?
Презренье? Честность? Ненависть и гнев?..
Давай и дружбу прежнюю свою мы
Внесем сюда, сомнения презрев!
И если дружба держится без взяток,
То и прими совет нехитрый мой:
Вот ты вступил сейчас в шестой десяток, -
Потом иди в седьмой. Потом - в восьмой:
А если уж захочется - в девятый!..
Но вспомни, во второй вступая век:
Там, за спиной, легли твои ребята.
Там все - бело. Молчание - и снег.
30 января 1987, Ленинград
К содержанию
Светлане Самойловой
Дорогая, я тебя люблю!
Я сегодня буду очень краток:
Я б хотел и дней своих остаток
Провести в сем сладостном хмелю.
Дорогая, я тебя люблю!
Разделяет нас одна лишь малость:
Никогда ты мне не отдавалась -
И об этом страшно я скорблю.
Дорогая, я тебя люблю!
Удержи завистливую руку,
Чтоб не всыпать яду в рюмку другу -
Удержи, молю тебя, молю!
Скоро жизни праздничный салют
Отцветет - и, радости итожа,
Я скажу тебе все то же, то же:
'Дорогая, я тебя люблю:'
1987, Ленинград
К содержанию
Шифрованное послание
Николаю Прохорову1
Над Невою, средь ингерманландских полей
Разметнувшись отважно-вальяжно,
Кто справляет сегодня большой юбилей?
Коля Прохоров - крупный и важный.
За столом, протянувшимся вширь далеко,
Контингент подобрался хороший:
Александр Сергеев2, Васильев Коко3,
Николаевы - Лев4 и Алеша5.
Вдоль заставленных книгами Колиных стен,
Вдоль стоящих шпалерами стульев
Ходят Федя Михайлов6, Андреева Энн7,
Михаилы - Евграфов8 и Юрьев9.
Наливают до края себе посошки
И вершат юбилей исполинский
Александров10 с Семеновым11 (оба - Сашки),
Александр Николаич Житинский12.
Закусив, поболтать этим людям не лень
О трудах юбиляра, которым
Позавидовал сам бы Михайлов Монтень13
По издании их - радостно скором.
Говорят, будто Прохоров к делу готов:
О двухтомнике гости толкуют
В шестьдесят (и представить-то страшно!) листов,
Плохо веря в возможность такую.
Но прекрасно вершит невозможное он,
Дарованьем гостей накаляя, -
И в восторге писатели разных времен
Говорят о Большом Николае:
:Вот и выпито все. Вот и праздник прошел.
Вот и кончилось летнее время.
Вот и наш юбиляр головою на стол
Повалился, целуемый всеми.
А назавтра пойдет разговором страна:
Возродились былые застолья -
Те, что славили Питер во дни Смирдина14
И гостями, и хлебом и солью:
1987, Чайковские бани
_______________
1 'Николай Прохоров' - литературный псевдоним Николая Прохоровича Крыщука; в соответствии со способом образования этого псевдонима произошли метаморфозы имен и почти всех других персонажей сочиненного к сорокалетию Крыщука послания.
2 'Александр Сергеев' - Александр Сергеевич Пушкин.
3 'Коко Васильев' - Николай Васильевич Гоголь (1809-52).
4 'Лев Николаев' - Лев Николаевич Толстой (1828-1910).
5 'Алеша Николаев' - Алексей Николаевич Толстой (1882/3-1945).
6 'Федя Михайлов' - Федор Михайлович Достоевский.
7 'Энн Андреева' - Анна Андреевна Ахматова (1889-1966).
8 'Михаил Евграфов' - Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин (1826-89).
9 'Михаил Юрьев' - Михаил Юрьевич Лермонтов (1814-41).
10 'Сашок Александров' - Александр Александрович Блок.
11 'Сашок Семенов' - Александр Семенович Кушнер (1936).
12 Александр Николаевич Житинский (1941) - писатель.
13 'Монтень Михайлов' - Мишель Монтень (1533-91).
14 Александр Филиппович Смирдин (1795-1857) - книгоиздатель.
К содержанию
Московское
Кире Михайловской1
Окоем на беду неширокий.
Вид пейзажа безжизнен и нов.
Красный флаг на высоком флагштоке
Меж кулисами стылых домов.
Дом стоит, по бокам от простенка
Хоры окон своих отворя.
И особого - с желчью - оттенка
Снег лежит на груди пустыря.
С неба сыплет железная крупка,
Забеляя московскую жуть, -
И в контексте любого поступка
Проступает холодная суть.
1988, Москва
_______________
2 Кира Николаевна Михайловская - писательница.
К содержанию