В самой середине
Москвы лежит Дохлое Чучело.
Однажды в тридцать пятом году оно вдруг
село и сказало: Блять! Я блять думаете об этом суки мечтало блять!
Тогда пришёл Сталин и застрелил Чучело
из пистолета в Хуй. Потому что в этом мире если у кого нет под рукой
где-нибудь Хуя, то такого человека все толкают в метро и когда он разговаривает,
все зевают и чешут Жопу, а потом палец нюхают и ещё окурок ему на штанину
выплёвывают.
И Чучело с тех пор совсем умерло.
А не нужно было Счастья всем желать, самое
умное нашлось. И ещё оно Голубую Чашку разбило и не созналось. Вот и
лежит теперь с птичьими лапками скрюченными, и хуй ему а не царствие
небесное, и когда нас всех позовут на Страшный Суд, оно так и останется
там валяться, только солдаты все разбегутся и электричество погаснет,
и протухнет Чучело, и будет ВОНЯТЬ.
Потом когда из мавзолея выходить, там ещё много разных людей замуровано:
и Жданов, и Суслов, и Леонид Ильич Брежнев, и Гагарин и тихий лётчик
Серёгин - любитель домашнего консервирования и поебаться, неизвестно
как угодивший в нахуй ему не нужную Вечность.
Плохо там, плохо. Страшное Чорное место,
прости их всех Господи.
И почему, кстати, они не положили в мавзолей Гитлера?
А потому что они его убили, и детей его
убили, и жену его, и от Гитлера остались только Зубы, и они смеялись
над этими Зубами, а потом решили что раз нет больше Гитлера, им теперь
можно ВСЁ, например усесться без спросу за чужой стол и жрать в семь
часов утра котлету с картофельным блядь пюре, ежесекундно утирая рукавом
сопли и читать при этом вслух курс валют.
Семь казней на вас и французское на вас
нашествие. Такое, чтобы вышел человек из ленинградского вокзала, а там
французы кушают Падшую Лошадь, чавкают и жирные руки об штаны вытирают.
home рассказы
