На главную
II. Чем завершился 1703-й
Итак, эпопея с появлением в Петербурге шкипера Яна Хиллебрантса завершилась. Царь Петр с Головиным и Шереметевым уехали в Москву. В Петербурге же пока еще оставался Меншиков, отдававший последние приказы перед отъездом в столицу.
А там 4 ноября вышел ? 33 'Ведомостей', наполненный сообщениями из Ливонии, Лифляндии и Швеции о походе Шереметева.
Двенадцатым сентября помечена весть из Волмара, двадцатым - из Колывани (Ревеля), пятым октября - 'из Стекольны' (Стокгольма), двадцать пятым - вновь из Колывани.
Вот - типичное сообщение:
'Московское великое войско у Весенберга стоит, и тот город сожгли.
Генерал Шлиппенбах в двух милях от Колывани побежал, и Москва в 6 милях от Колывани с великою алтилериею стоит.
Подлинно есть, что Нарва обложена, понеже ни оттуды ни от Юрьева Ливонского почта не бывала, много разорили и много тысещь людей увезли' 30).
5 ноября Меншиков наказывал Олонецкому коменданту Яковлеву:
'Отделав 2 судна: бригантин, другое скампавею, отдай Ивану Татищеву 1, и отдав, изволь ехать к Москве, а не отделав вышепомянутые 2 судна и не отдав ему, Ивану Татищеву, к Москве не езди; а сделать те суда на сентах, чтоб мочно разобрать и ему отдать' 31).
7 ноября Федор Салтыков составил для царя очень подробный реестр дел на Олонецкой верфи и мастеров, которые еще трудились там перед отъездом в глубь страны. Письмо полно технических терминов, но и нерасшифрованные, они составляют аромат ранней российской судостроительной эпохи:
'Всемилостивейший Государь.
Получа к себе милостивое писание, зело возрадовался и по вашим указам осмотря здешних судовых работ, что у которого мастера делает, объявляю тебе, всемилостивейшему государю, ниже сего.
У Выбея 2 на двух транцпортах почали прибивать сенты.
У Питера [Корнилисена] на двух транцпортах 3 почали прибивать сенты ж.
У Яна Корнилиса Буреинга, которой приехал сюда ис Казани, вытесаны кили, фор и ахтор штевени отделывают у двух транцпортов 4.
На моем, Государь, транцпорте 5 сенты прибиты и почали по сентам прибирать шпангоуты тому уже две недели.
На вашей, Государь, шнау, что вы изволили основать 6, у которой ныне Иван Немцов делает балк вегерс и огибает досками снаружи.
Граф 7 половину шпангоутов уже набрал двух шняв.
Ян Корнилис Кент, которой приехал ис Казани, положил кили, фор и ахтор штевени поставил и зачал делать шпангоуты двух шняв 8.
Генрик Мейбоу, которой приехал от Города Архангелского от [купца] Избранта [Эверта Идеса], делает кили, фор и ахтор штевени 9.
Томас [Изес], которой ныне приехал к Городу Архангелску, а от Города прислан сюда, а прежде сего работывал в Паншине у Строгонова, делает кили, фор и ахтор штевени для двух шняв 10.
Ян Роулс, которой приехал из Санкт-Петербурха, делает киль, фор и ахтор штевени одной шнау 11.
На корабле, которой с Сяси приведен, у которого мастер Волмен 12 делает шот вонди шанц и нарезное дело назади отделываетца и мут крабе по сторонам напереди, крют камор готово и и кранцы кругом окон готовы ж.
У Грека Юрья Антонова [Русинова], которой при вас зачал галеру 13, сделаны балк вегерсы и балки отесаны и хочет скоро класть; изнутри обогнуты досками.
Грек Михайло Леонтьев на одной галере 14 поставил фор и ахтер штевени и шпангоуты зачал делать, а у другой 15 зачал делать киль, фор и ахтор штевени.
Зите [Сите Мелес] на одну галеру 16 и шпангоуты почитай все сделал; а на другую галеру 17 делает шпангоуты.
Филипп Пальчиков на пакет бот ставит општаты и дек балки, толко остановилось за дубовыми книсами 18.
У Ивана Татищева делают на [лоц] галиот 19 дек балки и книсы.
Яков Кол заложил 26 скампавей и брегантинов и у 16 скампавей набирают шпангоуты по сентам, а у осталных 10 поставлены фор и ахтор штевени 20.
Брегантин образцовый, что был послан к Татищеву, отделан совсем: а скампавея образцовая 21 отдана Якову Колю.
Здешний камендант 22 сказал мне, что он того брегантина отсылать не хочет для того что мастера Галанцев хотят зделать наизусть, потому что они у той работы были и смотрели и навыкли. И тех, Государь, мастеров Галанских и с плотниками послал он, камендант, к Татищеву.
По твоему, Государь, указу послал к тебе чертеж, которой ты изволил сам чертить шнау, а с нею, Государь, послал Козму Хрисантьева.
С Олонецкой верфи 1703-го 7 числа Ноября.
Нижайший раб Федор Салтыков' 32).
Теперь мы знаем об Олонецкой верфи почти все.
Замечу только, что после этого отчета корбелы - за исключением тех, конечно, кому предстояли спуски их судов, - могли, как мне представляется, на зимнее время отправиться по своим квартирам - в Москву ли, в Архангельск ли.
Остается еще только упомянуть позже об этих нескольких спусках.
А теперь о московских новостях.
'9-го ноября 1703 г. жильцы Петр и Сидор Уколовы продали иноземке вдове Матрене Ефимовне, иноземца Ивановской жены Монсова, да детям ея: капитану Филимону, да брату его Виллиму Ивановичу, да дочери ея девице Анне Ивановне Монсовым, вотчины свои в Курском уезде... за 1 550 рублей' 33).
Царю Петру недолго осталось ждать момента, когда он поймет причину этой поспешности: совершить купчую за два дня до торжественной встречи ингерманландских победителей!
10 ноября в Москве напечатана была на шестнадцати листах книжка, называемая 'Торжественныя врата, вводящия в храм безсмертныя славы... царя и великаго князя Петра Алексеевича': предстоящему параду войск подготовлено было и соответствующее художественно-идеологическое обеспечение.
11 ноября - запись в 'Юрнале' (вероятно, Немцов сделал ее задним числом, поскольку в дневнике нет ни слова о параде войск; очевидец такую запись сделал бы!):
'В 11 д. Ис Питербурха полки пришли к Москве' 34).
В тот же день состоялся торжественный вход в Москву победителей в Ижорской и Ливонской землях.
Историк Александр Заозерский особо отмечает в нем роль фельдмаршала Шереметева:
'Войска проходили через семь триумфальных ворот в сопровождении огромного 'полона'. По обыкновению Петр отвел себе в процессии скромную роль, а первую предоставил Борису Петровичу: пышный фельдмаршальский поезд был центром торжественной процессии. Вот какой вид он имел по описанию современника очевидца барона Гюйсена:
'В начале генерал-фельдмаршал Шереметев в санях пространных с дышлом и ш[ес]ти возниках 23 в бронях немецких, на которых шоры зело пребогатыя и изрядныя были. Перед ним ехали в убранстве французском дворовые его походные люди 30 человек и конюшей его верхами, и прежде тех дворовых людей ведены его ж (т.е. фельдмаршала. - А. З.) три лошади простыя (т.е. без всадников. - А. З.) во всем конском немецком изрядном наряде, а за теми простыми лошадьми его же, фельдмаршала, сани походныя, везены шестернею'.
Деятельность Шереметева была оценена' 35).
Вскоре по прибытии в Москву - по крайней мере, точно, что в период от 12 до 23 ноября царь Петр посетил в Москве театр.
Об этом свидетельствует французский посланник Жан-Казимир Балюз, который писал в отчете о путешествии в Московию:
'Меня повезли в комедию, где я поздравил царя с возвращением' 36).
Что за пьесу давали в тот день, неизвестно, но не исключено, что спектакль единственной в тогдашней Москве труппы уже покойного к тому времени Иоганна Христофора Кунста шел в стенах кремлевской Грановитой палаты, ибо сохранилась и запись о расходах:
'...на строение комедии в Грановитой палате да на закуску в бытность государя - 130 [рублей]' 37).
12 ноября состоялось предпоследнее в этом году на Олонецкой верфи заложение новых судов: фрегатов, которые при спуске получат имена 'Петербург', 'Триумф' и 'Нарва', а также шнявы 'Дегас' ('Заяц').
13 ноября был день рождения Александра Меншикова -и в этот день, надо полагать, он перевел из дома сестры Петра царевны Натальи Алексеевны в свои хоромы 'салон девиц': сестер Дарью, Варвару и Анисью Арсеньевых, своих сестер Анну и Марию, а также Анну Кирилловну Толстую.
Не исключено, что именно в это время в 'салоне' появилась и Екатерина, которую по профессии ее шведского мужа-трубача стали называть 'Катериной Трубачевой' 38).
16 ноября - на следующий день после начала Рождественского (Филиппова) поста - Петр I ратифицировал текст 'вымышленного договора' с Августом II, три месяца назад заключенного с ним российскими представителями в Варшаве.
В этот день в Москве вышел ? 34 'Ведомостей', в котором помещена была упоминавшаяся раньше заметка о возвращении в Москву царя Петра и о праздничном параде, а также информация из Стокгольма от 9 октября о 'разорении Ливонской земли' войсками Шереметева.
17 ноября порученец Августа II Людвиг Дарецкий привез Петру I королевскую грамоту об отправке к нему великого посольства во главе с Хелминским старостой Томашем Дзязыньским.
Через пять дней, наградив гонца, царь отпустит его в Варшаву, вручив ему свое личное послание Августу с настойчивым призывом к скорейшему заключению русско-польского союза.
Думаю, что в период от 13 до 23 ноября, то есть до отъезда царя Петра в Воронеж Меншиков 'провернул дельце' по дискредитации в глазах Петра его фаворитки Анны Монс.
Вот что писал об этой 'операции' в 'Истории Петра Великого', изданной в 1755 г. в Абердине, англичанин Александер Гордон, служивший у царя генерал-майором:
'Князь Меншиков был сыном капрала Преображенского гвардейского полка, красивым, грубым молодцом, прозывавшимся Алексашкой: уменьшительное от Александр.
Впервые заметив его, Царь, который тоже был тогда молод, так привязался к этому молодцу, что почти все время держал его подле себя. С годами тот весьма преуспел в хитрости, но не в грамоте, ибо мог лишь с трудом нацарапать свое имя.
В пору генерала Лефорта он был не в большом почете, но после его смерти попал в фавор. Оставалась однако помеха в лице Царской возлюбленной - Анны Ивановны Монс, чрезвычайно красивой молодой женщины, наделенной исключительным даром нравиться, хотя и не обладавшей осторожностью и проницательностью, что в ее положении должно было наличествовать.
После того, как царь прожил с этой молодой женщиной несколько лет (хотя и без последствий), немало обогатив ее и обласкав своим вниманием, она была столь неумна, что неосмотрительно обратила свои симпатии к некоему м-ру Кейзерлингу, прусскому посланнику. Этот человек счел себя достойным соперником столь могущественного монарха, как Русский Царь, после чего предложил леди выйти за него замуж и, подстрекаемый ее, так сказать, второй натурой, последовал ее совету воспользоваться своей дружбой с Алексашкой, который обрадовался случаю, давшему ему неожиданную возможность. Он сказал о своей уверенности в том, что коль скоро она склонна к этому, Царь ее не станет приневоливать, но прежде, чем Кейзерлинг поговорит об этом с его величеством, тот должен узнать о ее желании идти замуж из ее собственных уст.
Затем Алексашка послал свою фаворитку, некую мадам Вейде поговорить с леди на сей предмет, и та наивно поведала, что ей действительно нравится м-р Кейзерлинг и что если Царь дозволит, она отдаст ему предпочтение перед другими.
Большего и не требовалось. Будучи обо всем осведомлен, Алексашка отправился к ней сам, чтобы уговорить ее написать обо всем самой от слова до слова.
Заручившись полученным, он немедленно отправился к Царю и лукаво заговорил: 'Итак, Сир, ваше величество все еще верит, что ваша подруга миссис Монс предпочитает вас прочим мужчинам? А что вы скажете, если я сумею убедить вас в обратном?' - 'Полно, Алексашка, - сказал Царь. - Я ничуть не сомневаюсь, что она не любит никого, кроме меня - и не поверю ничьим словам. Разве вот только, она сама скажет мне об этом'. В ответ на это Алексашка вынул из своего кармана бумагу, которая настолько убедила Царя, что падение миссис Монс можно обозначить этим именно моментом.
Но чтобы еще более убедиться во всем самому, Царь нанес ей визит - и внешне спокойно сказал, что Алексашка обо всем ему поведал. Она ничего не отрицала. Тогда Царь, выбранив вероломную леди за глупость, лишил ее земель и драгоценностей, которые подарил ей раньше, в том числе - своего портрета, осыпанного алмазами, сказав, что ей это теперь ни к чему, ибо она слишком мало ценит оригинал. В конце концов он оставил ей только дом и несколько жемчужин.
Позже она все-таки вышла замуж за Кейзерлинга. Однако, не будучи в силах пережить постигшее ее несчастье, она увядала, увядала - и вскоре умерла.
Алексашка же с той поры стал любимцем Царя' 39).
Сказанное можно поправить лишь в отдельных деталях.
Во-первых, Анна-Маргарита Кейзерлинг пережила своего мужа: тот - сразу после женитьбы - умер за границей в 1711 г., а она - в Москве, в 1714.
Во-вторых, осыпанный алмазами портрет Петра, как и купленные в ноябре (но не подаренные царем в начале 1703 г.) деревни, у Монсов сохранились, а вот дома в московской Немецкой слободе семейство Анны лишилось.
В-третьих, 'Алексашка' попал в постоянный фавор Петра задолго до 1703 г.
Впрочем, это все - мелочи. Рассказ Гордона достоверен.
Четыре года спустя его подтвердил и сам Кейзерлинг, переживший в 1707 г. унизительные побои от слуг Меншикова, с которым (как, впрочем, и с царем Петром) посол разбранился как раз по поводу Анны Монс, три года просидевшей вместе со своей сестрой Матреной Балк под домашним арестом.
Вот что писал Кейзерлинг своему королю о результате своего обращения к царю с просьбой о прощении виновной:
'Когда же я обратился к царю с моей просьбой, царь, лукаво предупрежденный князем Меншиковым, отвечал сам, что он 'воспитывал девицу Монс для себя, с искренним намерением жениться на ней, но так как она мною прельщена и развращена, то он ни о ней, ни о ея родственниках ничего ни слышать, ни знать не хочет'.
Я возражал с подобающим смирением, что его царское величество напрасно негодует на девицу Монс и на меня, что если она виновата, то лишь в том, что, по совету самого же князя Меншикова 24, обратилась к его посредничеству, чтобы исходатайствовать у его царского величества всемилостивейшее разрешение на бракосочетание со мной, но ни она, ни я, мы никогда не осмелились бы предпринять что-либо противное желанию его царского величества, что я готов подтвердить моею честью и жизнью.
Князь Меншиков неожиданно вдруг выразил мнение, что 'девица Монс действительно подлая, публичная женщина, с которой он сам развратничал столько же, сколько и я'...
Это меня взбесило и послужило поводом к сильнейшей перебранке с князем Меншиковым... Оба они (царь и Меншиков. - А. Ш.) вытолкнули меня не только из комнаты, но даже вниз по лестнице, через всю площадь' 40).
В общем, что касается Кейзерлинга, то история эта - не столько даже трагикомическая, сколько печальная.
Что же касается рассказа Александра Гордона, то существует еще одно обстоятельство, заслуживающее некоторых размышлений.
Дело в том, что рассказ этот почти слово в слово повторен в 'Достопамятных повествованиях и речах Петра Великого', принадлежащих перу известного изобретателя и механика петровского времени Андрея Константиновича Нартова.
Для меня лично вопроса о 'первоначальном сведении' тут не существует.
Ясно, что Гордон читать 'Повествований' Нартова не мог: они впервые полностью были изданы только в 1891 г. академиком Львом Николаевичем Майковым.
А вот Нартов, живший в Англии, знавший английский язык, интересовавшийся всей выходящей в Европе литературой, посвященной Петру I, вполне мог прочесть труд Гордона, вышедший за год до его, Нартова, смерти.
Тем более труд Гордона мог прочесть сын Нартова - Андрей Андреевич, который, по сведениям некоторых историков, подготовил к печати книгу отца еще в пору Екатерины II, пополнив ее многими почерпнутыми со стороны сведениями, - но так тогда и не опубликовавший 'Достопамятных повествований'.
Потому я и предпочитаю нартовскому рассказу гордоновский, который и предложил читателю в своем переводе.
А теперь вернемся от него к событиям ноября 1703 г.
В 'Юрнале' Немцова - последняя запись 1703 г. (не исключаю, что он к середине ноября приехал со Свири в Москву):
'В 23 д. Господин капитан пошел на Воронеж' 41).
До отъезда Петр распорядился выдать 149 рублей жалованья за 1703 г. (по ноябрь месяц включительно) архитектору Доминико Трезини 42).
Я уже писал выше, что тут встает вопрос: не хотел ли царь таким образом поощрить труд Трезини над чертежом некой крепостцы?
В свое время в макаровском 'Журнале' о ней будет написано:
'С Москвы ездил Государь на Воронеж, и тамо будучи, сделал модель крепости, которую делать в море у Котлина острова, послал со оною Губернатора Меншикова (понеже оный при вымеривании того места был), который тойже зимы оную и построил и нарекли оной имя Кроншлот' 43).
Царь изготовил модель. Но ведь ее надо было сделать по рабочему чертежу.
А у Макарова об авторе такого чертежа ничего не сказано.
Так вот - не был ли Доминико Трезини автором этого чертежа, по которому, может быть, была не только построена модель царя, но и начато предварительное строительство самого Кроншлота, завершенное Трезини уже по прибытии в Петербург в феврале 1704 г.?
Надо вспомнить: никакой иной проектно-строительной работы Трезини с момента приезда в Россию до февраля месяца не выполнял, однако жалованье ему было выплачено сполна. Так - не за дело ли?..
По отъезде Петра в Воронеж - 24 ноября - в Москве вышел ? 35 'Ведомостей', в котором вести о жизни Озерного края отсутствовали.
2 9 ноября, будучи уже в Воронеже, Петр I подписал союзный Договор с польским королем Августом II 44): так завершилась многотрудная дипломатическая работа, начатая российскими дипломатами еще в сотрудничестве с Кенигсеком и Аренштедтом, неудачно продолженная в Петербурге Вицлебеном и доведенная до конца князем Долгоруким и Паткулем в Варшаве.
Меж тем в Москве шли приготовления к новогоднему празднеству на Царицыном лугу. Надзирал за ними сержант-бомбардир Василий Корчмин.
1 декабря он докладывал царю (письмо это, хранящеся в РГАДА, раньше не публиковалось):
'Милостивый Государь Господин Капитан.
По се число театрум 25 на Царицыне лугу взрублен немного везде. Шириною .120. аршин, от фигур же к хоромам .100. аршин.
Поставить же помышляю сице: по сторонам орла .два. фонаря. Направо фигуры две фитильныя, и свечныя оныя же.
Прошу, чтоб временем ваша милость благоволил помыслить, какия будут.
Делаем водяныя несколко корпусов, а справно им быть против хором Господина Губернатора на Москве реке и пресматрели Нептунуса построить по его натуралному желанию на воду.
Пространнее ж опишу вашей милости вскоре и чертеж пришлю вкоре со измерением.
Раб вашей милости Василей Корчмин.
С Москвы Декабря в 1 д. А° 1703.
О смерти князя Ивана Борисовича разуведал, отчего умре.
Чаю, для сих прилучиев первое, в котором измлада обык делех быть [которыя дела застарели против Мучного ряду] и без того отощал, что никто не стал.
Другое же наивящее желал поять младую жену, да не получил, а естли б получил, еще бы долго жил. Переломился, что железная ось без мази' 45).
Письмо это весьма примечательно не только, разумеется, проявлением своеобразного юмора, присущего царской компании (кто таков князь Иван Борисович, мы не знаем, но черноватый юморок Корчмина, так любезный и царю Петру, ощущаем четко).
А помимо этого, важно и другое: мы раньше не представляли, кто именно занимался построением 'театрумов'. Теперь же ясно, что это был Василий Корчмин.
Письмо послано в ту пору, когда еще не было решено, какие именно 'фитильные' и 'свечные' фигуры будут присутствовать на 'фонарях'. Однако общая схема расположения фигур и фонарей уже была выработана.
К письму Корчмин приложил чертеж, на котором значились:
'А. Орел.
В.В. Фонари.
С. Фигура фетильная.
D. Фигура свечная.
EF. Широта театру .120. аршин.
A.g. Длина театру .100. аршин.
h. Хоромы ис которых смотрят.
L.m.n.o. Фигуры резныя.
P.L.h.q.m. По несколку фонарей малых собираем и с проблем опоков.
L.S. Ящики с ракетами, естли успеем, соберем обрезныя и выпишем.
Кругом же по театру верховыя ракеты и стрелецкие и стволы.
Корпуса же под землей поперек стены' 46).
Несомненно, кроме Корчмина с его сотоварищами, над оформлением празднества думали уже и гравер Адриан Схонебек, и вернувшиеся из ингерманландского похода Питер Пикарт с помощниками.
Многое им уже было ясно - и работать было над чем.
3 декабря на Олонецкой верфи состоялась последняя в 1703 г. закладка судна: греческий мастер Михайло Леонтьев заложил галеру, которую при спуске в мае 1705 г. назовут 'Надеждой'.
5 декабря вышел ? 36 'Ведомостей'. В нем помещена была заметка из Варшавы от 20 октября, в которой рассказывалось о благожелательном отношении короля Августа к российскому послу и 'тайному советнику фон Паткулю'.
8 декабря к царю Петру в Воронеж писал приехавший от Ямбурга в Москву воевода Петр Апраксин:
'При сем тебе, Государь, доношу о драгунских полковниках [Денисе] Девгерине и [Андрее] Мореле [де Карере]...
Ныне, где поставлены, уезд Ямской и Сомерскую волость разоряют в конец, и мужики бегут врознь. Берут себе великие взятки и всякие зборы нагло збирают правежем, чего нихто не смеет делать.
Писал к ним много и посылал твои, Государевы, указы, ни во что не ставят и никого не слушают, и меня по ответствованным своим спискам толко лают и грозят...
Истинну тебе, Государь, доношу: есть ли им быть, не будет отних полкам управления, и драгунам великая тягость в работе и во взятках...
И прежде сего от них мучился, и ныне быть не знаю как' 47).
И Апраксин просил заменить Девгерина и Мореля другими начальными людьми.
Надо сказать, что просьба эта возымела действие - и 25 декабря Девгерин и Морель де Карер были заменены полковниками Филиппом Сувасом и Иудой Болтиным.
10 декабря Петр писал из Воронежа в Москву канцлеру Федору Алексеевичу Головину:
'Min Her Admiral.
Послал я к вашей милости книгу: Толк о воротах.
Выправя, если в чемза скоростию не так, поправьте и велите печатать, чтоб до праздника [Рождества] вышла из дела.
Piter. С Воронежа' 48).
15 декабря вышел очередной, тридцать пятый номер 'Ведомостей', в котором сообщалось о прибытии в Санкт-Петербург 'карабля галанского с товары'.
Других известий из Озерного края тут не публиковалось...
А через пять дней - 20 декабря - в столицу возвратился царь Петр.
Дата его приезда устанавливается по письму резидента Плейера:
'Сообщаю: ...Его царское величество 20 декабря благополучно прибыл сюда из Воронежа и сразу же посетил тайные совещания' 49).
До 23 декабря Петр I положил резолюцию на докладе адмиралтейца Федора Апраксина, в котором царю поставлен был ряд вопросов, в том числе и касающихся судьбы Озерного края. Петр, в частности, распорядился:
капитана Яна Вилима Стация (Стациуса) с теми невольниками, что обретаются на его галере, а также находящихся в Воронеже татар и турок послать зимой к Олонецкой верфи;
галерных офицеров и боцманов послать из Воронежа на семь свирских галер;
отпустить из Воронежа в Санкт-Питербурх сто русских матросов, на место которых взять людей из Москвы;
а на вопрос - 'О стюрмане и о констапеле и о матросах, которые пленены у Шлотбурха со Шведскими кораблями, в какой службе быть и по чему жаловнья давать?' - царь покуда ответа не дал 50).
23 декабря - в ? 38 'Ведомостей' - появилось, во-первых, уже известное нам сообщение от 19 ноября из Амстердама о прибытии в Гданьск 'шипера Яна Гилбранда' и известие о его награде как первоприходца в петербургский порт.
А во-вторых, напечатана была информация из Швеции:
'Из Стекольны ноября в 16 день...
В Ливонской земле все тихо, понеже Москва сии земли покинула, однако подъезды по часту бывают в Корелской земле 26, и скоро в Ижерскую землю великаго войска ждут' 51).
Отмечу сразу, что заключивший 1703 г. тридцать девятый выпуск 'Ведомостей' информации об Озерном крае не содержал.
А с только что процитированным сообщением 'Ведомостей' перекликаются строки из последнего в этом году послания Плейера:
'В эти рождественские дни генерал Чамберс вынужден был спешно выехать отсюда в Ям (который расположен в 3 милях от Нарвы, полностью русскими укреплен, и там находится большая часть русской армии) к тамошним полкам.
Мнения о причинах этого различны: одни говорят, что около Шлиссельбурга снова появилися генералы Кронгиорт 27 и Шлиппенбах с войском; другие же, которые много знают и могут узнать, полагают, что это сделано для того, чтобы как можно раньше привести в готовность тамошние полки и произвести другие военные приготовления, дабы можно было быстрее предпринять намеченное.
Видно, что все здесь подготавливается к очень раннему походу, кампания будет начата с последним санным путем, и еще до прибытия шведских транспортов, о которых тут много говорят, можно будет предпринять нечто важное, причем, самое большое значение будет иметь Нарва' 52).
Приведу заодно и другой отрывок из этого письма, касающийся Ингерманландского полка Меншикова, созданного во второй половине июля, и укомплектования драгунских соединений:
'Фаворит Александр создает очень мощный полк, для которого отбирает лучших парней из других полков и из числа боярских слуг (которые являются лучшими и самыми дельными людьми в стране), ставит над ними немецких новых офицеров 28 и заставляет проводить ежедневные учения.
Полк уже теперь насчитывает 2 000 человек, и должен увеличиться до 3 000-3 500 человек. Поскольку эти люди делают успехи в учении и ими разумно руководят, то, по общему мнению, нет никаких сомнений в том, что это будет лучший русский полк с самым великолепным обмундированием.
Очень хорошо обмундированы также драгунские полки. В них сильные рекруты, и командуют ими исключительно немецкие офицеры.
В общем, царь намерен в предстоящей кампании бросить против шведов все свои силы, тем более что он создал себе надежный и крепкий тыл тремя главными крепостями и таким образом может уверенно идти в земли врага' 53).
Весьма эффектное завершение выдержек из переписки Плейера вновь выводит нас к теме созданных в 1703 г. крепостей, главная из которых - Санктпетербургская - отныне постоянно присутствует в корреспонденциях венского резидента.
Теперь стоит коснуться еще одного вопроса, связанного с Меншиковым и его передвижениями из Москвы на Неву.
Многие историки полагают, что Александр Данилович, получив от царя Петра модель для строительства Кроншлота, а также пятисотрублевую соболью шубу в подарок, двинулся к Неве еще в декабре месяце 1703 г.
Однако, во-первых, еще 18 января 1704 г. Санктпетербургский комендант полковник Ренне пишет Меншикову в Москву, поминая губернаторское послание от 21 декабря, пересланное ему прибывшим к Ямбургу Чамберсом. Во-вторых, первое подписанное самим Меншиковым письмо к Олонецкому коменданту Яковлеву датировано пятнадцатым февраля.
Эти два обстоятельства дают мне право полагать, что Меншиков отправился из Москвы к Неве не в декабре 1703, а в конце января-начале февраля следующего, 1704 г.
При этом не исключено, что вместе с Меншиковым поехал в Петербург архитектор Доминико Трезини, который сразу же и приступил к строительству деревянной 'каланчи' Кроншлота.
Все это означает, между прочим, и то, что мы можем с большой мерой уверенности датировать время завершающей стадии знакомства царя Петра с 'Екатериной Трубачевой' концом декабря 1703-серединой января 1704 г.
Тут уместно привести вторую часть эпизода из 'Рассказов о российском дворе' Франца Вильбоа, в котором он повествует об окончательном решении Петра относительно 'домоправительницы Меншикова' Екатерины (мы, конечно, помним, что первая их встреча была, по данным Вильбоа, в Петербурге, а по моему мнению, где-то в сентябре 1703):
'Однажды вечером, когда он там 29 ужинал, он спросил, что с нею 30 сталось и почему он ее не видит. Ее позвали. Она появилась со своей естественной грациозностью.
Но замешательство было так явно написано на ее лице, что Меншиков был смущен, а царь, так сказать, озадачен, что было редким явлением для человека его характера. Это продолжалось лишь одно мгновение, однако было замечено теми, кто присутствовал при этой сцене. Царь пришел в себя, стараясь пошутить с Екатериной, задал ей несколько вопросов, но заметив в ее ответах больше почтительности, чем игривости, был этим задет и заговорил с другими присутствующими. Он отвечал задумчиво в течение всего оставшегося времени, пока длился ужин.
Русские обычно начинают и кончают свои трапезы стаканом ликера, который им преподносят на тарелке перед едой и после нее. Екатерина подошла с блюдом, на котором стояло несколько маленьких стаканов. Царь, посмотрев на нее, сказал: 'Екатерина, мне кажется, что мы оба смутились, но я рассчитываю, что мы разговоримся этой ночью'. И повернувшись к Меншикову, он ему сказал: 'Я забираю ее с собой'.
Сказано - сделано. И без всяких формальностей он взял ее под руку и увел в свой дворец.
На другой и на третий день он видел Меншикова, но не говорил с ним о том, чтобы вернуть ее обратно. Однако на четвертый день, поговорив со своим фаворитом о разных делах... он... сказал ему, как бы размышляя: 'Послушай, я тебе не возверну Екатерины, она мне нравится и останется у меня. Ты должен мне ее уступить'. Меншиков дал свое согласие кивком головы с поклоном и удалился, но царь позвал его во второй раз и сказал: 'Ты, кажется, и не подумал о том, что эта несчастная совсем раздета. Немедленно пришли ей что-нибудь из одежды. Она должна быть хорошо экипирована'.
Фаворит понял, что это значит, и даже более. Он знал лучше кого бы то ни было характер своего господина и каким способом ему угодить. Когда он вернулся к себе, первой его заботой было собрать все пожитки этой женщины, в которые он вложил ларчик с брилиантами... и отослал одежду с двумя служанками, что обычно прислуживали Екатерине в его доме, приказав оставаться подле нее до тех пор, пока она этого захочет...
Показав [царю] вещи, присланные Меншиковым... и увидев кольца и другие драгоценные вещи... она сказала: 'Здесь ошибка. Вот вещи, которые мне не принадлежат... Это от моего прежнего хозяина или от нового?..' Она некоторое время молчала, потом, подняв глаза на царя, который внимательно смотрел на нее, сказала: 'Вы мне ничего не говорите. Я жду вашего ответа'. Царь продолжал смотреть на нее, ничего не говоря...
И в этот момент, залившись слезами, она упала в обморок, так что ей пришлось давать воду 'Королева Венгрии'. Когда она пришла в себя, царь сказал ей, что эти драгоценности не от него, а от Меншикова, который сделал ей прощальный подарок.Он же признателен ему за это и хочет, чтобы она приняла этот подарок. Благодарить за него он станет сам.
Эта сцена происходила в присутствии двух слуг, которых прислал Меншиков, и одного капитана Преображенского полка, которого царь, не предвидя, что может произойти, позвал к себе, чтобы дать ему приказание.
Она (эта сцена. - А. Ш.) наделала много шума в обществе, и вскоре все только и говорили о знаках внимания и уважения со стороны царя к этой женщине' 54).
Так вот, думаю, эта сцена произощла в конце 1703 г.
Что до сообщений, с которыми читатель сейчас познакомится (речь идет об информациях 'Ведомостей' в ? 4 за 28 января 1704 г.), то хотя они имели место в начале уже следующего года, однако в них имеются сведения, относящиеся и к ноябрю, и к самому концу 1703 (когда речь идет о железоделательных заводах, заложенных Меншиковым на Лососинке):
'Из Сантпитербурга генваря в 11 день.
Комендант [Карл-Эвальд фон] Рен[не] генваря в 11 день посылал на шведские заставы к Новой Кирке и во иные места, ратных людей конницы и пехоты с триста человек, и те посылные люди у Новой Кирки на заставе, крепость окопом и рогатками укрепленую всю разорили и выжгли, и на том бою 17 человек шведов в полон взяли. А началник шведской которой стоял крепко на заставе с тремя стами человек рейтары и драгуны, из окопа побежали, и московские люди за беглыми гоня версты с 4, многих побили и ранили, а наших трое ранено легкими ранами.
Взятые полоненики сказали, генерал де Крониорт взят был в город Елчин, и тамо умре 31. А генералство его под правлением генерала Мейделя 32 стоит в Выборге'.
'В Олонецком уезде, в Шуйском и в Толвонском [Толвуйском] погосте, и в Шекшинской волости найдена железная руда 33. И двои заводы заведены великие 34, и всяких запасов к железному делу надлежащих приготовлено многое число. А железо явилось изрядно в деле' 55).
Процитирую здесь еще раз книгу Юрия Беспятых и Геннадия Коваленко 'Карелия при Петре I':
'Уже в конце 1703 года на [Шуйском, впоследствии - Петровском] заводе провели пробное литье пушек. Узнав об этом, Петр I писал:
'О готовности железных заводов зело радуемся... исправляйтесь к весне пушками...'
В майские дни 1704 года пушки и корабельные припасы были отправлены с завода на Олонецкую верфь' 56).
Так что и здесь, в Карелии, как и на берегах Невы, все дела и помыслы были в конце 1703-го устремлены в будущее, на завтрашние схватки с противником.
И все же в заголовке этой главы стоит вполне конкретный вопрос: чем завершился 1703-й?
На него можно ответить еще и так: он завершился тем, чем начался 1704-й - праздничным московским фейерверком в честь новых побед россиян в освобожденной Ижорской земле.
Думаю, читателю небезынтересно будет познакомиться с подробным описанием этого красочного празднества, которое, по сохранившимся гравюрам и пояснениям к ним, воссоздал автор книги 'Старинные фейерверки в России' питерский искусствовед Владимир Николаевич Васильев:
'Это зрелище в общем виде и в деталях было воспроизведено на восьми гравированных картинках с краткими пояснительными надписями, выполненных А. Шхонебеком 35.
Театр фейерверка занимал пространство шириною и глубиною в 100 аршин 36 и находился на возвышении со спуском в шесть ступеней 37.
Фейерверочное представление началось с того, что был зажжен находившийся в центре задней стороны театра 'государственный орел', символизировавший Россию. Его высота равнялась 30 аршинам. На распростертых крыльях орла были расположены панно с избражением Белого и Азовского морей, одной лапой он держал панно с изображением Каспийского моря.
Адриан Схонебек.
Гравюра общего вида фейерверка 1 января 1704 г. (вид первый).
Справа на гравюре к лапе 'государственного орла' подъезжает колесница Нептуна, везущая четвертую карту, - Балтийского моря.
Орел горел разноцветными огнями в течение получаса. За это время к нему приблизилась сбоку везомая двумя конями ладья-колесница с находившимся в ней Нептуном 38. Последний держал панно с изображением Балтийского моря, которое было им передано в свободную лапу орла. После этого ладья с Нептуном, также горевшая цветными огнями, удалилась. Идея данной части представления заключалась в том, чтобы показать огромное значение достигнутого - завоевания выхода к Балтике, расширения морских границ России.
Вслед за тем загорелись 'разными и удивительными' огнями два больших щита, выдвинутые сзади и поставленные по сторонам 'государственного орла'. На одном из них были изображены грабли, собирающие колосья, а над ними помещена надпись: 'расточенная собирает'. Эта простая аллегорическая картина напоминала зрителям о том, что овладение русскими войсками Ижорской земли с городами Нотебургом, Канцами и другими является только возвратом искони принадлежавших России территорий. Пояснительная надпись перекликалась с другой, имевшейся под изображением карты Ижорской земли на одной из трех триумфальных арок, воздвигнутых в Москве еще осенью 1703 г. 39 и стоявших во время описываемого фейерверка. Эта надпись подчеркивала, что 'не чуждая' земля завоевана, а 'наследие отец наших'. На другом щите была изображена птичья клетка ('птицеловка') с открытыми дверцами и над ней надпись: 'Праздна будет егда прельщение не поможет'. В данном случае аллегория говорила о необходимости применять в военном деле обман неприятеля, хитрость (прельщение), подобно тому, как птицелов должен прибегать к различным уловкам, если не хочет, чтобы клетка оставалась пустой (праздной).
Адриан Схонебек.
Гравюра общего вида фейерверка 1 января 1704 г. (общий вид).
Иллюминация, зажженная после того, как 'государственный орел' овладел всеми четырьмя морями: Белым, Черным, Каспийским и Балтийским.
Наконец, оба щита были отодвинуты, и перед глазами зрителей предстали 'три большие главные фонари' 40. Центральный транспарант являлся живописным воспроизведением висевшего над ним 'государственного орла' с четырьмя морями. Другой (слева на гравюре) представлял собою уже известное нам 41 панно, посвященное взятию Нотебурга с изображением его бомбардирования 42 и увенчания лаврами Бертольда Шварца 43. На третьем транспаранте дано топографическое изображение реки Невы и Ниеншанца 44, окруженное богами античного мира - Юпитером, Марсом и Палладой, олицетворявшими силу и мощь русского оружия. Вместе с тем интересно отметить, что этот, как и другой боковой 'фонарь' увенчаны атрибутами мирного труда - земледелия, рудного дела, торговли и пр. - того, к чему стремилась Россия на вновь обретенных землях.
Адриан Схонебек.
Три транспаранта: 'Главные фонари' фейерверка 1 января 1704 г.
Слева - панно, посвященное взятию Нотэборга; справа - первое изображение осады Ниеншанца, выполненное Схонебеком,
несомненно, по эскизу Пикарта, очевидца события.
Помимо главных транспарантов, по сторонам театра фейерверка находилось двенадцать фонарей с изображениями символов, эмблем и аллегорий, написанными на полотне 'достойными красками'. По словам современника, они 'необыкновенно и изрядно нощию с задными свещами явилися'. На одной из гравюр, посвященных фейерверку, воспроизведены все эти изображения 45...
Здесь, например, показаны кующие железо кузнецы с сопутствующей надписью: 'Потребен труд во время'. Ясно, что эта картинка тождественна по смыслу широко известному в народе изречению - 'куй железо пока горячо'. Столь же понятны и другие изображения; например, улей с пчелами (подпись: 'Размножитеся желают') символизировал пожелания новых удач; корабль, стоящий на рейде в порту (подпись: 'желание его исполнилось'), олицетворял выход России к морю и т. д.
В общем же все картинки, представленные на гравюре, отражали недавние события и надежды на лучшее будущее, призывали закрепить и приумножить достигнутые результаты.
На переднем плане фейерверочного театра возвышались фонари-транспаранты, увенчанные деревянными резными статуями Юпитера, Марса, Паллады и Виктории. Каждая из них была расписана 'пристойною краскою, златом и серебром' и высотою равнялась девяти 'пядям' (1 м 58 см).
 |
 |
Адриан Схонебек.
Гравюры статуй Марса и Юпитера и транспаранты из декорации фейерверка 1 января 1704 г.
|
 |
 |
Адриан Схонебек.
Гравюры статуй Виктории и Паллады и транспаранты из декорации фейерверка 1 января 1704 г. |
Эти статуи награвированы на отдельных листах и окружены аллегорическими изображениями, бывшими на фонарях... Внизу гравюр помещены своеобразные пояснения к статуям. В частности, о 'Виктории или Побеждении' говорится, что она '...ласковым и веселым лицом обещает щастливое лето, которое Юпитер, Марс и Паллада сотворили...' Так выражалась уверенность в достижении русской армией новых побед в наступившем 1704 г.
Адриан Схонебек.
Гравюра четырнадцати аллегорических картин из декорации фейерверка 1 января 1704 г.
Не менее любопытны и картины транспарантов, показанные на этих гравюрах. Среди них следует отметить хотя бы некоторые. Так, например, изображение орла, нападающего на льва, с надписью: 'Приключаю и сильному трясение', прославляло первые победы России над Швецией, располагавшей тогда первоклассной армией. Бесхитростная аллегория в виде белки, грызущей орех, с надписью: 'Без труда не получишь', напоминала об усилиях русской армии, предпринятых для овладения Нотебургом - Орешком, и одновременно призывала к преодолению других трудностей, встречавшихся в ходе Северной войны... Картина с аллегорическим изображением корабля, приближавшегося к берегу, и надписью 'Не ищу кроме правости' говорила о справдливости цели, намеченной Россией в войне со Швецией. В числе аллегорий, представленных на четвертой гравюре, показаны уходящие корабли и летящий в том же направлении орел; под картиной надпись: 'Преселитися хощет'. Это изображение выражало мысль, что Россия получила возможность создавать флот в районе отвоеванных у шведов земель - на выходе к Балтийскому морю...
Разнообразный комплекс специальных декораций (транспарантов, фитильных щитов, статуй и т. п.) определил богатые изобразительные возможности описанного нами сложного фейерверочного представления, устроенного 1 января 1704 г. В этом же зрелище были и чисто фейерверочные эффекты, составленные из множества 'потешных огней'. На гравюре с общим видом фейерверка показаны в действии образцы различных 'верховых фигур'. В описании гравюры особо упоминаются 'ящики с ракетами', изделия 'иных всяких хитрых дел' и гранаты, которые 'окружали всю огненную потеху, яко стеною'. Можно с уверенностью сказать, что это большое и сложное фейерверочное представление было не только интересным по содержанию, но и очень красивым' 57).
Думаю, приведенное описание убедило читателя в том, что первоянварский фейерверк, сооруженный бомбардирами Петра I под руководством знатока 'ракетного дела' и 'потешных огней' Василия Корчмина, действительно, был эффектным и содержательным итогом закончившегося 1703 г.
И, чтобы завершить эту хронику, напомню, что уже 23 мая, через неделю после заложения Санкпетербургской крепости, Петр I распорядился об 'исправлении на Печатном дворе Нового Летописца' 58).
Время от времени пополнявшийся свежими сведениями о делах государственной важности, 'Новый летописец' был 'исправлен' менее, чем за год (в нем как еще здравствующая, помянута была царевна Софья, скончавшаяся 7 июля 1704 г.).
Сочинение это хранится в рукописном отделе петербургской Российской Национальной библиотеки. В свете центрального вопроса, заданного и, надеюсь, разрешенного в этой хронике - был ли Петр I основателем Санкт-Петербурга? - небезынтересно отметить, что оканчивается этот вполне официальный документ фразами, содержащими перечень деяний, совершенных в 1703 г. при личном соучастии царя Петра I (документ этот публикуется впервые):
'В лето 1703 мая в 5 46 помощью великого Бога и заступлением пресвятыя его матери Пресвятыя Богородицы, принуждением во приступе и соучастием Великого Государя нашего у шведского короля взят город, стоящий на реке Неве, имянуемый Канцы.
Тот град Канцы по Государеву указу велено разорить и на той же реке Неве, у Канцев версты с четыре, построена вновь крепость и наречена град Санкт-Петербург' 59).
_______________
1 Иван Татищев на зиму перебрался с Сяси на Свирь.
2 Речь идет о Выбе Геренсе, строившем фрегаты, которые получат названия 'Шлиссельбург' и 'Петербург', но второе судно пока еще готовилось к закладке.
3 Фрегаты 'Кроншлот' и 'Дерпт'.
4 Это - тоже готовящиеся к закладке фрегаты 'Нарва' и 'Триумф'.
5 Фрегат 'Флигель Фам'.
6 Это - шнява 'Мункер'.
7 Виллим Снелльграф (Шленграф), он же - граф Васильев, работавший над шнявами 'Копорье' и 'Ямбург'.
8 Какие именно шнявы делал Кент, мне по 'Списку' установить, к сожалению, не удалось; вероятно, он помогал кому-либо из мастеров.
9 На шняве 'Дегас'.
10 Видимо, помогал Виллиму Снелльграфу.
11 Иное написание фамилии мастера, работавшего над шнявой 'Сант Яким' - Руловс.
12 Другое написание фамилии мастера, рабтавшего на фрегате 'Михаил Архангел' - Владимир Теркулов.
13 'Святой Петр'.
14 На 'Золотом Орле'.
15 Это - 'Александр Македонсий' или 'Любовь', над которыми Леонтьев работал вместе с Сите Мелесом (см. следующую запись).
16 На 'Св.Федора Стратилата'.
17 См. предыдущую запись.
18 Их поставит помощник Пальчикова в строении - Лукьян Верещагин.
19 Это судно назовут 'Курир'.
20 В 'Списке' показано равное число обоих типов судов, которые делал Яков Коль: по 13; здесь - разница.
21 Об этой скампавее 'невестка Алена' писала царю с верфи еще 17 сентября.
22 Иван Яковлев.
23 Возник - то же, что возница (кучер). (Прим. ред.)
24 Вот - и документальное подтверждение истинности рассказа Гордона!
25 'Театром фейерверка' тогда называли площадку, на которой давали фейерверочное зрелище.
26 Это действовали драгуны и пехота Санктпетербургского коменданта полковника Карла-Эвальда фон Ренне.
27 О несостоятельности этого довода мы скоро узнаем.
28 Плейер пристрастен к немцам - несомненно, правда, лучшим в деле муштровки; но в русской армии было немало и французов, и голландцев, и англичан...
29 То есть царь Петр у Меншикова в Москве.
30 Екатериной.
31 Генерал Абраам Кронъйорт, бывший командующий Ингерманландской армией и основной соперник русских войск в Ингрии и Карелии в 1703 г., умер 12 ноября в Гельсингфорсе, 69 лет от роду; так что все вести о действиях Кронъйорта в ноябре-декабре 1703 были, по сути дела, фантомом, вестями о 'делах' мертвеца.
32 Генерал-поручика Георга Иоганна Майделя, нового командующего шведской Финской армией.
33 Результат поисков мастеров-рудознатцев Якова Власьева, Ивана Патрушева и Иоганна Блюэра.
34 Они, напомню, впоследствии получили наименование Петровских.
35 Голландским гравером на русской службе Адрианом Схонебеком.
36 Как мы теперь можем заметить, это утверждение Васильева не совсем верно: из письма Василия Корчмина царю от 1 декабря мы знаем, что ширина 'театрума' равна была на самом деле 120 аршинам.
37 Васильев ссылается тут на две приложенные в конце книги гравюры Схонебека, поименованные так:
'Первое показание великаго и хитраго огненнаго дела, запаления, по изволению его царскаго величества. Генваря в .1. 1704-го. Фейерверк по взятии Шанс Дерниэт [или Канцов], сочиненный в Москве...'
- и:
'Совершенное описание огненной потехи, которая после щастливаго похода державнейшаго ГОСУДАРЯ его ЦАРСКАГО величества. 1703, мудрено и изрядно сожжено и объявлено Генваря в .1. 1704-го. Тот же план фейерверка с протчими огнями'.
38 Васильев пишет в сноске к этой странице:
'Мы не располагаем точными сведениями об устройстве этой декорации. По-видимому, кони были настоящими, а Нептун был представлен кем-то из солдат или актеров, облаченным в соответствующий наряд'.
Напомню тут еще, что из письма Корчмина мы знаем о начальном замысле, который заключался в том, чтобы поставить 'Нептунуса' на Москве-реке; однако замысел этот был, видимо, изменен - и не без влияния, вероятно, царя Петра: Нептун стал более активным участником фейерверочного представления!
39 Точнее, к параду войск 11 ноября.
А что до карты, то это было произведение Адриана Схонебека: позже он награвировал ее и выпустил отдельным изданием.
40 Тут автор отсылает читателя к еще одной гравюре Схонебека: 'Три велицы и Фонари с толкованием существа делают'.
41 По фейерверку 1 января 1703 г.
42 То была копия широко к тому времени известной россиянам гравюры Адриана Схонебека.
43 Монаха - изобретателя пороха.
44 Рисунок, несомненно, сделан был Питером Пикартом, свидетелем осады.
45 На гравюре этой имеется общая для всех рисунков надпись:
'Чувству зрения предложены'.
46 Тут - ошибка; надо: 'в 1'.
