1469 г. - волнения в Новгороде, вызванные притязаниями великого князя Московского Ивана III Васильевича на трактовку территории Новгородской республики как его 'отчины' (что, впрочем, уже признавали раньше и некоторые новгородцы).
Партия посадничьих детей Исаака Борецкого с матерью их Марфой подбивает народ призвать на княжение в Новгороде литовского великого князя и польского короля Казимира.
1470 г. - первое летописное упоминание Нового Села на реке Нарове (будущий Ивангород).
1471 г. - руководимый партией Борецких Новгород заключает союзный договор с литовским великим князем и королем польским Казимиром Ягайловичем (Ягеллончиком) о защите ими Новгорода от власти Москвы; король дает Новгороду своего наместника и обязуется защищать его вольности.
Реакция Москвы не замедлила сказаться.
14 июля на реке Шелони происходит битва новгородцев, которых возглавляли посадники Василий Казимир и Дмитрий Борецкий, с московским войском князя Данилы Холмского и ратью псковичей.
Питерский историк Юрий Алексеев в книге 'Государь всея Руси' пишет об этом:
'В воскресенье, 14 июля, на Шелони произошло сражение, решившее участь феодальной республики.
Московская, псковская и новгородская летописи, расходясь в деталях, единодушны в одном: войска Господина Великого Новгорода были разбиты наголову. Многие тысячи воинов пали на поле сражения, две тысячи были взяты в плен. В плену оказалась верхушка новгородского боярства, наиболее враждебная Москве' 190).
24 июля - казнь в Русе четверых новгородских бояр-руководителей, в их числе - Дмитрия Борецкого и Василия Губы-Селезня.
27 июля - начало переговоров в Коростыни новгородской депутации во главе с архиепископом Феофилом с представителями великого князя Московского Ивана III Васильевича о мире.
11 августа - подписание в Коростыни 'мирного докончания', о котором Юрий Алексеев рассказывает:
'Новгород сохранил почти всю территорию республики, отказавшись формально только от Волока и Вологды...
На первый взгляд, все осталось почти по-старому...
На самом деле все изменилось коренным образом - от процедуры заключения договора до его важнейших статей. Новгородские депутаты уже... не просто 'докончали мир', как бывало раньше, а прежде всего... признали великого князя своим господином и подчеркнули, что они - его 'отчина'...
С внешнеполитической самостоятельностью Новгорода было покончено...
Политические институты и традиции вечевого города сохраняют теперь только номинальное значение' 191).
1477 г. - в ответ на новые антимосковские волнения новгородцев Иван Васильевич Московский 9 октября идет походом на мятежный город.
В конце ноября он приблизился к Новгороду:
'Того же месяца 27-го, в четверг, пришел князь великий под город через Ильмень-озеро по льду...
Месяца декабря в 5-й день пришел из Новгорода владыка Феофил и посадники, и жители, которые прежде были у великого князя.
И бил челом владыка и все, кто был с ним, чтобы государь смилостивился...
И просили, чтобы государь сжалился, указал своей отчине, как положит ему Бог на сердце, жаловать свою отчину.
И князь великий велел отвечать им:
- Коли уж ты, владыка, и вся наша отчина Великий Новгород перед нами виноватыми сказались и ныне сами спрашиваете, какому нашему государству быть на нашей отчине, в Новгороде, то мы хотим государства своего, как на Москве.
А государство наше великих князей таково: вечевому колоколу в отчине нашей, в Новгороде, не быть, посаднику не быть, а государство нам свое держать, как у нас' 192).
1478 г. - окончательное падение независимой от Москвы Новгородской республики:
'Января 15-го послал князь великий в Новгород бояр своих привести весь Великий Новгород к крестному целованию.
И целовали все люди, и жены боярские вдовые, и люди боярские.
И того же месяца послал князь великий наместников своих и велел им стать на дворе великого князя Ярослава.
Февраля 2-го князь великий велел схватить боярыню новгородскую Марфу Борецкую да внука ее Василия Федорова сына Исаакова, да иных многих и велел отвезти их к Москве, а имущество их велел отписать на себя.
Месяца марта 5-го на Москву приехал князь великий и за собой велел из Новгорода привезти на Москву колокол их вечевой.
И был привезен, и вознесли его на колокольницу на площади с прочими колоколами звонить. А с тех пор, как стал Новгород, такого изволенья на него не бывало ни от какого великого князя, ни от иного кого' 193).
Еще раз - комментарий Юрия Алексеева:
'Четверг, 15 января 1478 г. стал последним днем феодальной республики...
Началась перестройка всей системы управления Новгородской землей.
Перед нами - один из величественных и трагических исторических феноменов.
Конечно, романтические представления о новгородской 'вольности', свойственные многим писателям и публицистам XIX-XX вв., весьма далеки от реальности. Господин Великий Новгород был феодальной республикой и ничем иным.
В нем не было никаких признаков буржуазного уклада, поэтому сравнение его с Флоренцией, Миланом и т.д., ...неправомерно. Напротив, и в экономике, и в социальных отношениях республики преобладали архаические черты. Не изделия высокоразвитого цехового ремесла, а продукты промыслов, прежде всего пушнина, своего рода 'колониальные товары', были основной статьей новгородского экспорта и источником обогащения бояр и 'житьих людей'.
Тем не менее на протяжении долгих веков Новгородская республика играла выдающуюся роль в истории Русской земли.
Мореплаватель и землепроходец, купец и воин, ремесленник и мыслитель, Новгород имел свои героические традиции, бережно сохранявшиеся в течение веков и наложившие глубокий отпечаток на духовный облик его сыновей.
Но вторая половина XV в. застает Новгородскую республику на вечерней заре ее долгой и яркой истории, когда особенности общественного строя, способствовавшие расцвету республики, в ходе исторического развития обратились в свою противоположность. Еще живые в сознании тысяч новгородцев традиции вечевой вольности, лишенные уже реального содержания, превратились в тормоз для дальнейшего развития и самого Новгорода, и всей Русской земли.
Столкновение старой традиции с реальными потребностями и задачами новой эпохи, разрушение старых морально-политических ценностей, сопровождаемое к тому же огромными людскими и материальными жертвами в ходе жестокой феодальной войны, не могло не вызвать болезненного слома общественного сознания.
Блестящая и заслуженная, исторически оправданная и необходимая победа Москвы над Новгородом, победа, выводящая страну и сам Новгород на новые широкие пути исторического бытия, неразрывно связана с трагедией уходящей в прошлое когда-то героической и плодотворной старой вечевой традиции' 194).
Чем обернулось подвластие новгородцев Москве, видно по летописному эпизоду, датированному тем же, 1478 годом:
'Новгородцы предложили Иоанну 1 взимать на всех волостях новгородских дань с сохи по полугривне, то есть по семи денег.
Государь велел спросить их: 'Что есть их 'соха'?' Они сказали: 'Три обжи - соха, а обжа - один человек пашет на одной лошади, а кто на трех лошадях, и сам-третий пашет, так то - соха'. Великий князь сначала захотел взять с сохи по полугривне, но владыка и все посланные от Новгорода ударили челом и начали умолять, чтобы государь пожаловал их своею милостью и взимал бы дань по их челобитью, то есть однажды в год по 7 денег с трех обжей.
И государь наконец уступил их моленью, согласился взимать дань один раз в год с сохи по полугривне со всех волостей новгородских - со всякого, кто ни пашет землю, и с клюников, и со старост, и с холопов' 195).
Отрывок дает ясное представление о том, что такое 'обжа' - понятие, встречающееся буквально на каждой странице новгородских окладных Писцовых книг, которые стали составляться уже через восемь лет после того, как окончательно пала Новгородская республика.
А с 16 января 1478 г. начинается новая страница в истории всего Озерного края, всего Приневья, ибо днем раньше кончилась новгородская его история - и теперь началась история общерусская.
1480 г. - двадцатичетырехтысячное шведское войско нападает на границы Руси, но безрезультатно.
1483-1489 гг. - переселение 'крамольников'-новгородцев под Москву, а на их место - москвичей: в частности, в двадцать семь погостов Водской пятины переехало восемьдесят московских семейств.
В их числе - в 'волость на реке на Неве, у моря', принадлежавшую ранее боярину Тимофею Грузову, - перебрался московский князь Иван Юрьевич Одинец 'со товарищи' (отсюда - названия деревень Большой и Малой Адицевых, то есть Одинцовых, находившихся ранее на невском правобережье в районе нынешнего Финляндского вокзала).
Иными словами, в Озерном крае начинается процесс, о котором пишут многие русские историки - и прошлых лет, и современные.
К примеру, знаменитый наш ученый, академик Сергей Платонов дает такую красочную картину происходящего в своем очерке 'Смутное время':
'Московский великий князь постепенно, в несколько приемов, но достаточно быстро уничтожил новгородский боярский класс. Средствами для этого были прямые 'опалы', иногда завершавшиеся казнями, а, главным образом, знаменитый 'вывод', к которому любила прибегать Москва в отношении покоренных областей.
Великий князь Иван III первоначально обещал новгородским боярам вывода не делать: 'тем свою отчину жалуем', говорил он в 1478 году: 'вывода бы не паслися [не опасались бы], а в вотчины их не вступаемся'.
Но позже, когда в Новгороде были обнаружены боярские 'коромолы', именно в 1484 и 1489 годах, государь вывод применил: 'переведе из Великого Новагорода многих бояр и житьих людей и гостей, всех голов больши тысячи (говорит летопись под 1489 годом), и жаловал их, на Москве давал поместья, и в Володимери, и в Муроме, и в Новегороде в Нижнем, и в Переяславле, и в Юрьеве, и в Ростове, и на Костроме, и по иным городом; а в Новгород в Великий, на их поместья послал Москвичь лучших многих, гостей и детей боярских и из иных городов из Московские отчины многих детей боярских и гостей'.
Это и была та самая мера, с помощью которой Москва так успешно и скоро ассимилировала свои завоевания.
Не прошло и четверти века со времени присоединения Новгорода к Москве, как новгородские 'бояришки все извелися', и боярское землевладение исчезло и заменилось мелким поместным владением служилых московских людей, а новгородские 'смерды' (крестьяне), сидевшие на арендуемых ими 'боярщинках', оказались, по московскому образцу, прикрепленными к поместьям детей боярских великого государя.
Так изменилась физиономия Новгородских пятин' 196).
Тут стоит сразу отметить одно обстоятельство.
'Физиономия Новгородских пятин' именно изменилась, но не стала принципиально иной. Произошла многочисленная замена одних землевладельцев другими: новгородских - московскими. Но нельзя сказать, что в Приневье, скажем, именно с этой поры начался резкий прирост населения. Оно (и немалое!) на этих землях уже существовало.
Юрий Алексеев отмечает еще одну особенность процесса:
'В руках великокняжеского правительства скопилось много тысяч обеж, принадлежавших прежде боярам, монастырям и новгородскому владыке. Слом старого новгородского землевладения с необходимостью ставил вопрос о судьбах этих земель.
Тут-то и появилось 'поместье' - новая форма феодального землевладения. Именно в эти годы новгородские земли стали впервые раздаваться на основе нового поместного права...
Итак, 1484 г., роковой для новгородского боярства, был в то же время годом фактического возникновения поместья как в Новгородской земле, так и в подмосковных уездах, где по местному праву получали землю бывшие новгородские бояре' 197).
1484-1492 гг. - на берегу Рощинского озера близ Свири Александр - бывший отшельник достигшей уже расцвета к концу XIV в. Валаамской обители - сооружает первые деревянные строения монастыря, который впоследствии назван будет Александро-Свирским.
_______________
1 Ивану III Васильевичу, великому князю Московскому.
| К содержанию |