На главную

VI. Жизнь варягов-русов; 'эпоха Рюрика' и начало Древней Руси

Около 710-го г. шведский конунг Ивар Широкие Объятия, объединивший под своим правлением земли Швеции, Дании, Восточной Англии и часть 'Аустррики' (Восточных земель), начал поход на Гардарики - совместное государство карелов и русов. Этим государством правил Радбард Гардский, недавно взявший в жены дочь Ивара, Ауду Глубокозадумчивую, бежавшую из Дании после смерти ее первого мужа - Рорика Мeтателя Колец - вместе с малолетним сыном Харальдом.

Разгневанный Ивар обещал сокрушить Радбарда и его государство, но, достигнув города Кирьялаботнара, лежавшего на границе Швеции и Гардарики (вероятней всего, в вершине нынешнего Ботнического залива), скончался, так и не начав битвы с Радбардом.

Радбард и Ауда прожили спокойную жизнь, и у них родился сын Рандвер, воспринявший гардский престол у отца.

Вскоре у этих русо-карело-шведов (по крови) появится потомство.

Около 753-го г. основан был город Альдейга - нынешняя Старая Ладога. (Любопытное совпадение: около 753-го же, но до Р.Х., был основан Рим.)

Вот что пишет об этом событии питерский историк Анатолий Кирпичников в сборнике 'Древняя Русь: новые исследования':

'Археологическими исследованиями Ладоги впервые установлена дендрологическая дата ее основания - 750-е годы... (Древнейший спил определен 753 г.) ...По сравнению с известной летописной датой 852 г. история Ладоги, таким образом, удревнилась не менее чем на 100 лет. Это, впрочем, не предел. С учетом недатированного предматерикового слоя, вскрытого на Земляном городище, дата возникновения поселения в низовьях р. Волхов в ходе дальнейших поисков может передвинуться на 740-е годы' 36).

Соответственно, и все составные будущего межплеменного южнобалтийского союза - чудь и южные русы-ижорцы, весь и вепсы - могли появиться в Ладоге не ранее ее основания в 750-х гг.

Что до словен (ильменских славян), то они познакомились с Ладогой в пору даже еще более позднюю. К такому выводу приходит на основе лингвистического анализа ее названия германист-филолог, профессор Фрайбургского университета Готфрид Шрамм:

'Первым перевалочным пунктом дальней торговли, возникшим в контактной зоне между Скандинавией и Восточной Европой, вероятно, еще во второй половине VIII в. стала Старая Ладога.
Этническая ситуация на ранних этапах развития этого поселения неясна. Топонимика способна пролить на нее некоторый свет.
Финский славист И[осиф] Миккола возводит название города к *Аlode-jogi, означавшему в одном из близких к финскому языков коренного населения Поволховья 'низкая река'. Эта этимология по праву нашла всеобщее признание: поселение, действительно, возникло близ устья реки Ладожки, которая еще носила имя Ладога, представляя собой самый 'нижний' приток Волхова, непосредственно перед впадением последнего в Ладожское озеро.
Едва ли население, пеpeнecшee гидроним на город, могло быть корелой или принадлежать к какому-то другому племени, в языковом отношении близкому к карелам, поскольку в их языке, как есть основания думать, местное название со значением 'низкая река' было бы невозможно.
Славяне также не могли приниматься в расчет, так как из формы, которая должна была возникнуть в славянском на основе *Аlоde-jogi, никак нельзя вывести форму 'Ладога'. И наоборот, предположив скандинавское посредство, легко избегнуть всех трудностей. В древнескандинавском, фонетический строй которого особенно быстро менялся в начале эпохи викингов, оба 'о' в заимствованном *Аlode-jogi должны были элодироваться, дав в  результате форму Аldeigia, засвидетельствованную в древнеславянском.
Более того, до заимствования в славянский прошло, очевидно, еще некоторое время, потому что славяне переняли не первоначальную древнешведскую форму (сохранившуюся в западноскандинавских исландских говорах), а закономерно развившуюся из нее в древнешведском *Аldagia, донесенную до нас ганзейским немецким Аldagen.
Название города на Нижнем Волхове стало известно славянам, впрочем, не позднее времен Рюрика...
Вывод для историков: славяне познакомились с этим первоначально скандинавским поселением хотя и не с самого момента его возникновения, но не позднее примерно 870 г.' 37).

Около 770 г. - битва при Бравалле, местечке на реке Бравеллир на западном побережье Ботнического залива в Средней Швеции. По позднейшему сообщению Саксона Грамматика, битва произошла между Харальдом Боевым Клыком, сыном Ауды Глубокозадумчивой и Рорика Метателя Колец, и ее же и Радбарда Гардского внуком Сигурдом Рингом, одержавшим победу в этом сражении.

В этой битве принимал участие и другой внук Ауды и Радбарда - Регнальд Pycский, 'король русов': титул деда - Гардский (то есть Карельский) сменился на новый - Русский.

Не исключено, что с битвой при Бравалле связано имя возможного наследника Регнальда - конунга Бравлина.

8 июня 793 г. - нападение скандинавских пиратов на монастырь св. Кутберта на острове Линдисфарн: начало эпохи викингов в Западной Европе, продлившейся около двухсот семидесяти лет.

Эпоха викингов примерно совпадает, между прочим, с эпохой летописных варягов, в том числе - варягов-русов, что дает повод строить догадки об их социально-хронологическом единстве.

Около 805 г. - дата древнейшего на территории побережья Финского залива клада старинных монет - 'петергофского': реалии торговой деятельности русов.

Начало IX в. - поход русского князя-конунга Бравлина на Сурож (Судак), византийский город на крымском побережье Черного моря: первый дальний поход руси от Балтики к Черноморью. В старинной хронике похода говорится о том, что Бравлин привел русскую рать из Новгорода, но это - ошибка позднейшего составителя хроники, ибо Новгорода тогда еще не существовало, и его имя появилось, видимо, как плод творческой фантазии позднейшего переписчика.

Результатом сурожского похода стало первое крещение русов - всей иx pати во главе с конунгом Бравлином.

Около 832 г. - второй дальний поход русов в город Амастриду на южном побережье Черного моря. Не исключена возможность, что поход этот осуществлен был под водительством конунга Хакана, ставшего преемником Бравлина.

К первой трети IХ в. относятся данные, зафиксированные в 'Книге путей и стран' арабского географа Абу-л-Касима Убайдаллаха ибн Абдаллаха ибн Хордадбеха, писавшего о торговой деятельности русов:

'А что касается купцов-русов, а они - вид славян, то они везут шкурки бобров, черных лисиц и мечи из отдаленных славянских земель к морю Румийскому (Черному морю. - А. Ш.), и берет с них десятину владетель Рума (Византии. - А. Ш.). А то идут по... (неразборчивое место в рукописи: Волга? Дон? - А. Ш.), входят в город хазар Хамлидж, и берет с них десятину владетель его. Затем отправляются к морю Джурджана (Каспию. - А. Ш.) и выходят на каком-либо берегу, понравившемся им... А иногда везут свои товары из Джурджана на верблюдах к Багдаду, и перевозят их славянские евнухи, и говорят они (купцы. - А. Ш.), что они христиане, и платят джизью (подушную подать. - А. Ш.)' 38).

Как видим, среди купцов-русов были участники походов на Сурож и Амастриду, во время которых множество обитателей 'острова русов' дважды приняли христианство. Кроме того, это свидетельство Ибн Хордадбеха доказывает, что русы давно уже (наверняка еще во второй половине VIII в.) освоили как Волжский, так и Днепровский торговые пути, отправной точкой которых была, несомненно, построенная недавно Ладога на Волхове.

18 мая 839 г. фракский император Людовик Благочестивый принял в городе Ингельхайме послов 'народа Рос', которых их конунг направил годом раньше к константинопольскому императору Феофилу. Об этом сохранилась официальная запись в так называемых 'Бертинских анналах' - первое историческое свидетельство о русах в западноевропейской исторической литературе.

Послы заявили, 'что их, то есть их народ, называют Рос, что их король, по имени Хакан, послал их к императору греков Феофилу 'дружбы ради'' 39).

Император распорядился выяснить все о происхождении послов 'народа Рос' и, если выяснится дружественность их намерений, дать им возможность вернуться на родину. Видимо, послы русов благополучно и вернулись, ибо, в противном случае, в 'Бертинских анналах' сделана была бы соответствующая запись.

842 г. - начало царствования византийского императора Михаила III, с именем которого в истории русов-варягов связана такая запись в ПВЛ:

'B год 6360 (852), индикта 15, когда начал царствование Михаил, стала прозываться Русская земля. Узнали мы об этом потому, что при этом царе приходила Русь на Царьград, как пишется об этом в летописях греческих' 40).

Тут следует сделать два замечания. Первое относится к летописной дате '6360'. Она означает 852 год. Это - ошибка летописца: Михаил III начал царствование в 842 году. Значит, Русская земля 'стала прозываться' десятью годами раньше?

Не совсем так. В летописном понимании событие это произошло восемнадцатью годами позже. Однако надо осознать самый смысл выражения 'стала прозываться'. Вот что пишет об этом в книге 'Откуда ты, Русь?' историк Сергей Лесной:

'Слово 'прозываться' имеет не только смысл 'нести имя', 'называться', 'быть названным', но и 'быть упомянутым'... Когда мы произносим 'названный отрывок', мы употребляем второе значение слова 'называть'. Речь идет не о том, что данному отрывку дали имя или назвали его, а его упомянули. В летописи вовсе не сказано, что при Михаиле 3-м появилось имя 'Русь', а что при нем в греческих летописях впервые было упомянуто это имя.
Русь существовала задолго до Михаила. ...Руссы упоминались в истории задолго до нападения их на Царьград в 860 году, но летописец этого не знал. Самое древнее упоминание в чужих источниках он нашел лишь о времени этого нападения' 41).

Следует тут уяснить и другую истину. Вне зависимости от начальных субъективных намерений летописца, смысл этих слов Нестора объективно относится не к Древнерусскому Новгородско-Киевскому государству, а к земле варягов-русов.

Тех самых русов, которые за четыре года до начала царствования Михаила III вышли через Константинополь на Ингельхайм, а тем самым на европейскую дипломатическую арену, что стало явным успехом конунга русов Хакана.

850-880 гг. - время правления в Швеции конунга Эйрика Эмундарсона (эти даты определены шведским историком Биргером Нерманом).

Много лет спустя - 15 февраля 1018 г. - об Эйрике вспомнил лагман (законоговоритель) Упсальского тинга (народного собрания) Торгнир Торгнирсон:

'Торгнир, мой дед по отцу, помнил Эйрика Эмундарсона, конунга Упсалы и говорил о нем, что, пока он мог, он каждое лето предпринимал поход из своей страны и ходил в различные страны и покорил Финнланд и Кирьялаланд, Эйстланд и Курланд и много земель в Аустрлёнд (Аустррики. - А. Ш.)' 42).

Биргер Нерман исчислил, что 'много земель в Аустррики' (то есть в государствах, лежащих к востоку от Швеции) Эйрик Эмундарсон покорил примерно в 850 г. То есть, судя по всему, именно с этого года Эйрик начал сбор дани с упомянутых в книге Снорри Стурлусона эйстов, куршей, а также ями (будущих финнов) и корелы (союзников северобалтийской руси конунга Хакана).

Примем эту датировку и соотнесем ее с упомянутым в ПВЛ годом 859-м, когда 'варяги из заморья' (а мы понимаем теперь, что это были шведы Эйрика Эмундарсона!) наложили контрибуцию и на русь южнобалтийскую (то есть ижору), словен, чудь, мерю, весь и кривичей:

'В год 6367 (859). Варяги из заморья взимали дань с чуди, и со словен, и с мери, и с всех ¹ кривичей' 43).

Это сведение подтверждается и уточняется данными Иоакимовской летописи, в которой рассказано о финале жизни словенского князя Буривоя (имевшего стол, видимо, где-то в Приладожье, на Волхове), отца Гостомысла:

'Буривой, имея тяжкую войну с варягами ², много раз побеждал их, и завоевал всю Бармию ³ до Кумени ⁴.
Напоследок же был на этой реке побежден и, погубив всех своих воинов, сам едва спасся, пошел в город Бярмы ⁵, крепко отстроенный на острове, где находились подвластные ему князья, и там пребывая, умер (тоже, выходит, около 859 г. - А. Ш.).
Варяги же пришельцы захватили Великий град ⁶ и прочие, и дань тяжкую возложили на словен, русь и чудь' 44).

В отрывке этом любопытны слова о бегстве Буривоя после поражения в Бярмы, 'где находились подвластные ему князья'.

Что это означает? Насколько конунгство Хакана на 'острове русов' действительно было 'подвластно' приволховскому словенину Буривою? Видимо, термин 'подвластный' не совсем точен.

Буривой был дедом жены Хакана Умилы, а потому мог рассматривать конунга русов с высоты своего родового и возрастного старшинства - и в этом смысле Хакан, конечно, 'подчинялся' его советам и наказам. Но не приказам и указам, исполнение которых и свидетельствовало бы о 'подвластности' Хакана Буривою.

Естественно, Хакан дал приют Буривою в своей столице, где престарелый и усталый воин и умер. Но до смерти он распорядился о передаче власти сыну. Иоаким так говорит об этом:

'Люди же, терпя тяготу великую от варягов, послали к Буривою, прося у него, чтобы сын его Гостомысл княжил в Великом граде.

И когда Гостомысл принял власть, то тех варягов иных перебил, иных изгнал и дань варягам отменил, и, пойдя на них, победил... и учинил с варягами мир - и настала тишина по всей стране' 45).

ПВЛ об этом же датируемом все тем же 862 г. освобождении от свейско-варяжской зависимости сообщает короче и безличнее (ни кто варягов изгнал, ни откуда, ни кто эти варяги были):

'Изгнали варягов за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть' 46).

Эта безличность сыграла дурную шутку со многими отечественными и зарубежными историками, которые, как уже было замечено раньше, не взяв во внимание этническую принадлежность разного рода варягов, недоумевали над загадочностью древних обитателей Приневья, которые, изгнав со своей земли врага, тут же стали звать 'его же' обратно.

Вот как описывает это Владимир Петрухин в своей недавней книге 'Начало этнокультурной истории Руси IХ-ХI веков':

'Главным 'противоречием' летописного текста, обнаруживавшим в глазах его критиков 'искусственность' легенды о призвании [принадлежащих к варягам князей], было сообщение об изгнании за море насильников-варягов, собиравших дань со словен, кривичей и мери: что заставило те же племена обратиться к тем же варягам с призванием?' 47).

Разгадки 'противоречию' не находилось, и 'недоумению' критиков не виделось конца...

Мы же с вами разобрались в главном: в 859 г. из 'Аустррики' изгнаны были варяги-свеи Эйрика Эмундарсона, и затем в Приладожье и Приильменье наступила короткая пора мира.

* * *

И теперь, прежде чем двинуться дальше - непосредственно к 'эпохе Рюрика', нам следует рассмотреть уже не раз поднимавшийся в этой хронике вопрос о времени возникновения Новгорода: существовал ли он к тому времени в верховьях Волхова?

Мы располагаем по этому поводу авторитетным - и для всех последующих рассуждений чрезвычайно важным - мнением такого авторитетного ученого-археолога, как Валентин Лаврентьевич Янин. Он недвусмысленно и убежденно заявляет в своей статье 'Основные исторические итоги археологического изучения Новгорода':

'До сих пор древнейшие прослойки, исследованные в Новгороде, датируются первой половиной Х века. Между тем возникновение Новгорода летописной легендой о призвании Рюрика отнесено ко времени на полстолетия более раннему. Летопись излагает это событие под 862 или 859 г.
Поначалу такое несоответствие не казалось сколько-нибудь существенным. Поскольку общий объем исследованных участков города составил примерно 2 проц. относительно всей его площади в средневековье, перспектива поисков более ранних слоев второй половины IХ в. казалась безграничной.
Между тем выяснение особенностей схемы культурного слоя на территории всего Новгорода полностью развеяло эти надежды. Очевидным стало, что поиски древнейших участков города возможно вести только в пределах тех трех изначальных ядер города, которые проявились на этой схеме, то есть в пределах Людина, Неревского и Славенского концов...
Людин конец...
Древнейшие прослойки на Троицком раскопе датируются первой половиной Х в.
...Таким образом, наличие в нем напластований IХ  в. исключено.
Неревский конец...
Древнейшая уличная мостовая здесь датируется 954 годом, однако ниже нее залегает слой толщиной около 40 см, который относится к первой половине Х в. Наличие прослоек более раннего времени здесь тоже исключено.
Славенский конец...
В пределах древнейшего ядра этого района были произведены в 1970 г. раскопки на Михайловской улице. Ее древнейший настил датируется 974 годом, а древнейшие культурные напластования - 60-ми гг. Х в.
...Древнейшие уличные настилы появляются в Людином конце в 40-х гг. Х в., в Неревском конце - в 50-х гг., а в Славенском конце - в 70-х гг. того же столетия. Это значит, что только около середины Х в. Новгород впервые обретает устойчивую усадебную застройку и системы уличного благоустройства, то есть в нем возникают черты, делающие его городом.
Столь поздняя дата становления важнейших элементов городской жизни решительно противоречит надежде отыскать в нем напластования IX в.
В IХ в. Новгорода еще не было...
Обращение к летописной терминологии обнаруживает, что обозначение 'Новгород' на первых порах применялось исключительно к Детинцу, кремлю...
Археологическое изучение фортификаций... показало, что первоначальные дубовые укрепления Детинца были сооружены в 1044 г., о чем летопись сохранила прямое свидетельство. Только к этому времени, следовательно, возможно относить возникновение самого термина 'Новгород'' 48).

'В IX веке Новгорода еще не было'.

Эту фразу надо запомнить, а истину уяснить.

* * *

18 июня 860 г. - приход русской рати под Константинополь и неудачная осада его, завершившаяся, однако, взятием хорошей контрибуции.

- Две речи константинопольского патриарха Фотия о русах, которые характеризуются патриархом как 'народ северный', варварский, живущий далеко от Византии и полный неукротимой энергии.

862 г. - смерть Гостомысла и приглашение на княжение в Приильменье гостомысловых внуков по дочери Умиле - Рюрика (в Ладогу), Синеуса (в Белоозеро) и Трувора (в Изборск близ Пскова).

Начало 'эпохи Рюрика' и Древней Руси.

Существуют две летописные версии призвания варяжских князей. Одна из них изложена в ПВЛ, где о племенах, составивших прибалтийский союз, сказано:

'И не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица и стали воевать сами с собою.
И сказали они себе: 'Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву'.
И пошли за море, к варягам, к руси. Те варяги назывались русью подобно тому, как другие называются свеи, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, - вот так и эти прозывались.
Сказали русь, чудь, словене ⁷, кривичи и весь: 'Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами'.
И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли к словенам, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, - на Белоозере, а третий, Трувор, - в Изборске.
И от тех варяг прозвалась Русская земля. Новгородцы же - те люди от варяжского рода, а прежде были словене ⁸' 49).

В Иоакимовской летописи содержится совершенно отличный мотив призвания Рюрика с братьями и русью на княжение в Приильменье. Иоаким пишет, что у старейшины словен Гостомысла было четыре сына, но все либо погибли, либо умерли. И Гостомысл задумался: кто же будет ему наследовать? Иоаким пишет:

'Однажды спал он пополудни и увидел сон, как из чрева средней дочери его Умилы выросло плодовитое дерево, покрыв весь Великий город, его же плодами насытились люди всей земли. Вещуны так истолковали ему этот сон: 'От сынов ее иметь тебе наследника своего, и земля усладится княжением его'. И все тому порадовались, ибо не стал наследовать сын его старшей дочери, который был нехорош' 50).

Историк Василий Татищев высказывает тут следующую мысль: некоторое время спустя Рюрик убил словенского князя Вадима; так не был ли этот Вадим таким же, как и Рюрик с братьями, внуком Гостомысла, но сыном старшей дочери старейшины, имевшим поэтому больше прав на ладожский престол? Но Вадим был для ладожан 'нехорош', отчего они и радовались избранию Рюрика.

А теперь - окончание эпизода призвания князей по Иоакиму:

'Гостомысл же, чувствуя конец своей жизни, созвал старейшин земли от словен, руси (конечно, от южно-балтийской руси, то есть от ижоры. - А. Ш.), чуди, веси, мери, кривичей и дреговичей, поведал им о своем сновидении и послал избранных людей в варяги просить князя. И пришел по смерти Гостомысла Рюрик с двумя братьями и своими родами' 51).

Итак, Иоаким выдвигает принципиально иной мотив призвания Рюрика: это призвание не чужака-варяга, но родственника, внука по дочери, имеющего половину словенской крови в своих жилах, а по отцу восходящего родословной к самому Одину, к тому времени давно ставшему божеством и у скандинавов, и у германцев.

Пойдем далее.

864 г. - смерть Синеуса и Трувора.

- Рюрик рассылает правителей по центрам своего владения, принимает титул великого князя (архикратора, или василевса) и единолично правит объединенным княжеством из Ладоги.

- Посольство полян к Рюрику, который отправляет к ним княжить Аскольда с сыном и отрядом варягов-русов. Напомним: Аскольд - стопроцентный рус, носящий не скандинавское, а сугубо русское имя, которое означает 'ас Скьолда'.

- Мятеж Вадима Храброго и его смерть от руки Рюрика, покаравшего и других мятежников - 'советников' Вадима. Тем самым Рюрик укрепляет единоличность и неограниченность своей княжеской власти.

- Утверждение Аскольда в Киеве (по летописи - небольшом городке на холме) и соправление его там вместе с Диром, по арабским источникам - полянским, то есть славянским, князем.

Городище выступает и как ремесленный центр, где широко изготовлялись предметы скандинавского облика.
В состав постоянных жителей Рюрикова городища в IХ-Х вв. несомненно входили скандинавы, причем как мужчины, так и женщины...
Сюда сходились нити управления Приильменьем, и поэтому здесь и возникает столица Северной Руси...
В свете новейших археологических материалов, полученных при раскопках Рюрикова городища, события летописного 'Сказания о призвании варягов' представляются достаточно реальными если уж не в своей конкретной, то в общеисторической канве. А она такова, что, согласно вариантам 'Повести временных лет' по Радзивилловской и Ипатьевской летописям, Рюрик после короткого пребывания в Ладоге перешел к истоку Волхова. '...И пришед ко Илмерю и сруби городокъ надъ Волховом, и прозва и Новъгород, и сяде ту княжа раздаа волости'.
Этот вариант 'Сказания', дающий Ладоге первенство над Новгородом, как полагала Е[лена] А[ндреевна] Рыдзевская, едва ли объясняется простым сочинительством...
Сейчас вполне очевидно, что в 'Сказании' в форме рассказа о конкретных событиях отражается исторически достоверное по данным археологии соотношение поволховских городских центров - ранний приоритет Ладоги и последующее возвышение Новгорода. 'Сказание' приписывает Рюрику и само основание Нового города.
Топографически местоположение Рюрикова городища у истока Волхова, откуда открываются ильменские просторы, вполне соответствует указанию летописца на то, что город был заложен 'над Ильменем'. Полагаю, что само название он действительно мог получить в сравнении с более древней Ладогой во времена Рюрика, когда здесь были проведены какие-то строительные работы при организации княжеского центра.
Однако нет достаточных оснований утверждать, что именно Рюрик основал самое первое поселение на городищенском холме...
Только возрастающей значимостью района истока Волхова объясняется перенос резиденции заморского князя из Ладоги и то, что сам князь всего лишь на два года, если верить летописи, задержался на окраине славянских (? - А.Ш.) земель.
Городок над Ильменем, согласно 'Сказанию', получил славянское наименование Нового города, что соответствовало вполне определенной местной этнической ситуации.
Рассматривая вопрос о возникновении топонима Новый город, мы вплотную сталкиваемся с вопросом о появлении скандинавского названия Новгорода. Дело в том, что в древних скандинавских источниках Новгород именуется не Новгородом, а Хольмгардом (Holmgardr). Если бы скандинавы использовали топоним Новгород, делая кальку с названия, возникла бы форма 'Нюгардер' - Nygardr.
...Но если все это так, то название Хольмгард древнее названия Новгород, и первые скандинавы, поднимавшиеся во второй половине VIII - начале IX вв. вверх по Волхову - именно тогда следы их пребывания зафиксированы в Ладоге, - никакого поселка с названием Новый город не встретили.
Часть исследователей исходит из того, что Хольмгард (Holmgardr) - это сугубо скандинавское наименование. Тогда Holmgardr может быть и 'городом на острове', 'островным городом' (от 'holmr'- 'остров'), и территорией с 'поселениями в островной местности' (от 'holmr' - 'остров, возвышенность на болоте, залитом лугу' и 'gardr' - 'ограда, двор, усадьба'), название которой перешло на город' 52).

Эти свои мысли Евгений Носов развивает далее в статье, опубликованной в сборнике 'Викинги и славяне':

'Размышляя над выдвинутыми решениями в своих предшествующих работах, я больше склонялся к трактовке наименования 'Хольмгард' как чисто скандинавского. Подкупало, прежде всего, полное топографическое соответствие 'города на острове' или 'поселений в островной местности' (неважно, чему отдавать предпочтение) реальной природной ситуации. Рюриково городище действительно расположено на острове, окруженном Волховом и его двумя рукавами Волховцом и Жилотугом, а район истока Волхова представляет собой огромную заливаемую во время паводков волховско-ильменскую пойму, среди которой возвышаются всхолмления с многочисленными древними поселениями. Однако недавно в специальной статье о происхождении названия 'Хольмгард' Т[атьяна] Н[иколаевна] Джаксон и А[лексей] А[лександрович] Молчанов обратили особое внимание на некоторые моменты, которые порой недооценивались при рассмотрении данного вопроса. Полагаю, они достаточно серьезны, чтобы взвесить приводимые аргументы еще раз. Дело в том, что признание топонима 'Хольмгард' сугубо скандинавским, без учета какого-то предшествующего местного наименования, убедительно и правдоподобно, если опираться только на рассмотрение особенностей топографии местности в истоке Волхова, другими словами, объяснять появление рассматриваемого топонима изолированно. Однако вряд ли это верно. Суть в том, что корень gardr мы встречаем не только в наименовании столицы Северной Руси, а и в названиях Киева (Koenugardr) и Константинополя (Miklagardr), где первые части топонимов - местного происхождения, что указывает на существование определенной конструктивной модели для появления названий крупнейших центров по пути 'из варяг в греки'. Из этого Т. Н. Джаксон и А. А. Молчанов сделали вывод, что и в случае со столицей Северной Руси мы имеем дело со славянским топонимом 'Холмгород'...
На ранних этапах своей истории Рюриково городище (древнейший Новгород русских летописей IХ-X вв.) являлось резиденцией князей - Рюрика, Олега, откуда он в 882 г. пошел на Киев, Святослава (согласно сообщению Константина Багрянородного), Ольги, возвращавшейся из похода на Мсту и Лугу. Здесь размещался княжеский двор и дружина, куда постоянно входило значительное число варягов. При превращении Новгорода в столицу Северной Руси, росте его территории, организации на новом месте (в стороне от языческой Перыни) христианского центра, вероятно, при Ярославе Владимировиче основная княжеская резиденция была перенесена к торгу на Ярославово дворище. Название 'Городище' как локальный топоним, подобный 'Ярославову дворищу', появилось в середине XI в., после строительства в 1044 г. новых городских укреплений (детинца), окруживших главный городской храм - Софийский собор и епископский двор. На городищенском холме осталась загородная резиденция князей, и поселение здесь стало играть иную роль в новгородской городской структуре' 53).

Между 866 и 879 гг. - включение варягов-русов в сферу приильменского княжения Рюрика: сформирование, таким образом, понятия 'Древняя Русь'.

Около 875 г. - рождение у Ефанды и Рюрика сына Игоря. Рюрик отдает жене в качестве свадебного дара 'город при море с Ижорой' (что это был за город и что подразумевалось в Иоакимовской летописи под 'Ижорой' - река ли, новое ли поселение на территории, занимаемой русью-ижорой, - нам неизвестно; ясно лишь, что речь шла о местности, близкой к той, что занимает ныне Санкт-Петербург: почтенное по времени упоминание).

877 г. - послание патриарха Фотия о крещении русов (после похода Аскольда и Дира одиннадцать лет назад).

- Бегство мятежных подданных Рюрика в Киев.

879 г. - смерть Рюрика (судя по всему, он, как и его братья, умер довольно молодым, лет около сорока пяти, будучи, видимо, человеком достаточно хрупкого здоровья; суть Рюрика состояла не в крепости мускулов, а в силе духа и характера).

- Начало княжения брата Ефанды, норвежского конунга Олега.

* * *

Вместо заключения о 'Рюриковой эпохе' хочу сказать только о том, что имя Рюрика в свое время пользовалось величайшим уважением. Народ долгое время стихийно сохранял память о нем в названии находившегося на Карельском перешейке озера. Вот что писал об этом известный питерский топонимист, географ и историк Александр Попов:

'Топонимика указывает нам в переписной окладной книге Водской пятины 1500 г. озеро 'Рюрикиярви на Немецком рубеже', т. е. на самой границе новгородских владений со шведами; название это существовало, конечно, не одно столетие до 1500 г., что дает возможность видеть в этом топонимическом факте какое-то действенное отражение деятельности Рюрика в Карелии; во всяком случае, это название заставляет задуматься над некоторыми, хотя бы и незначительными подробностями древней русской истории' 54).

Попов имеет тут в виду следующий отрывок из 'Переписной окладной книги по Новгороду Вотьской пятины 7008 г.':

'Деревня Рюрикиярви на Немецком рубеже, (д) Федошко Олонен, Онисимка Иванов, брат его Сменко, три луки' 55).

То есть в Окладной книге 1500 г. речь идет не об 'озере Рюрикиярви' (как об этом пишет Попов), а о деревне 'Рюрикиярви'. Хотя в переводе на русский язык 'Рюрикиярви' и означает 'Рюриково озеро', однако в данном случае 'Рюрикиярви' - имя деревни (топоним, а не гидроним). Несомненно, озеро с именем 'Рюрикиярви' где-то в окрестностях деревни существовало (вернее всего, что деревня просто стояла на его берегу). Иначе откуда бы взяться такому ('озерному') имени деревни?

Этот топонимический факт не так уж и незначителен. Это - своеобразное подтверждение не просто 'деятельности Рюрика в Карелии', но и несомненной причастности его к карельской земле. Ведь ни в одном другом месте на планете (разумеется, помимо позднейшего 'Рюрикова городища') никакая топонимика следов жизни Рюрика не запечатлела.

Однако на Карельском перешейке, на 'острове русов' (как и в другом безусловно достоверном месте его княжеской работы: в истоке Волхова - близ Ильменя и будущего Новгорода) такой след до поры до времени существовал, убеждая нас сегодня в принадлежности как Рюрика к Карельскому перешейку, так и летописных русов-варягов - к содружеству с народом корелы.

* * *

882 г. - Озерный край - то есть и Приневье, и Ладога с Рюриковым городищем и  остальными поселениями Поволховья и Приильменья - входит в состав объединенного Олегом Волховско-Днепровского государства: Киевской Руси.

903-920 гг. - восточные авторы описывают 'остров русов' - Карельский перешеек, откуда варяги-русы вели торговлю на речных путях: Невско-Волховско-Волжском, Невско-Волжско-Донском и на пути 'из варяг в греки': Невско-Волховско-Днепровском (См. примеч. 11).

910-950-е гг. - складывание Новгорода как вполне отчетливо выраженного городского поселения.

947 г. - княгиня Ольга устанавливает оброки и дани на реке Луге: Озерный край попадает под единую древнерусскую податную систему (См. примеч. 12).

В середине X в. монахи Сергий и Герман основывают, согласно легенде,  первый на Руси  христианский монастырь. Вот что пишет об этом историк Андрей  Муравьев в книге 'Путешествие по святым местам русским':

'Глубокая древность покрывает неизвестностию и сомнением начала Валаамской обители, и летописи не определяют времени преподобных Сергия и Германа, коих житие даже утрачено, вероятно, по случаю частых войн Новгорода со Шведами, не раз опустошавшими монастырь.  Местные же предания, основываясь на словах Нестора о приходе св. Апостола Андрея к Славянам Новгородским, продолжают путешествие сие на север по Волхову, и даже Ладожским озером на Валаам, где будто бы благословил он пустынный остров каменным крестом.
Те же темные предания называют Сергия одним из Апостольских учеников, с людьми Новгородскими посетившим сей остров, где крестил язычников и между ними некоего Мунга, которого предполагают быть Германом; но вся сия повесть, извлеченная из  древней рукописи, оповедь, ничем не доказана.
С большим верованием можно отнести житие преподобных ко времени Княгини Ольги, и некоторые думают, что они были Греческие выходцы, искавшие просветить Север; а в рукописном житии св. Аврамия Ростовского видно, что обитель Валаамова имела уже в 960 году игумена Феоктиста, окрестившего их язычников просветителя Ростова, который в свою чреду пошел к югу сокрушать идолов и основал на Ростовском озере свою обитель в 990 году, всех древнейшую по летописям.
Таким образом, первая искра Христианства блеснула Северу с Валаама, и остров сей был рассадником пустынножителей в полунощной стране' 56).

966-980 гг. - постепенное падение (в силу многих, прежде всего сырьевых и экономических, причин) значимости Невско-Волжского и Невско-Днепровского торговых путей.

- Русы-варяги теряют прежнее влияние при Киевском княжеском дворе, но продолжают нести разную службу в Новгороде.

972 г. -  после смерти Святослава Киевского Новгородчина под княжением Владимира Святославича обособливается от Киева.

977 г.  - в результате усобицы с Ярополком Киевским Владимир Святославич бежит из Новгорода 'за море к варягам'.  Летописец, правда, не уточняет, к каким именно варягам, но можно догадаться, что это были либо норвежцы (родственники Владимира по  прабабке Ефанде), либо северобалтийские русы.

Вернувшись в Новгород, Владимир начинает борьбу за киевский стол.

988 г. - епископ Иоаким, Добрыня и Путята крестят упорствующих новгородцев.

Вот что сообщает об этом Иоаким в своей летописи (я даю этот отрывок в пересказе и с комментарием Василия Татищева, опубликовавшего эту летопись):

'Люди, узнавшие в Новгороде, что Добрыня едет крестить их, учинили вече - и все поклялись, что не пустят его в город и не дадут ниспровергнуть идолов.
Когда он пришел, они, разобрав большой мост, вышли все с оружием, и когда Добрыня обратился к ним с прельстительными и благостными увещеваниями, они не пожелали его слушать - и, выведя два порока ⁹ со множеством каменьев, поставили их на мосту, [нацелив их] против него, как против истинного врага.
Глава жрецов, славянин Богомил, за свое сладкоречие именуемый Соловьем, всячески воспрещал им покоряться.
Мы же были на Торговой стороне и ходили по торжищам и улицам, поучая, сколько могли, людей. Но гибнущим в бесчестии слово крестное, сказанное апостолом, казалось безумием и обманом'.

Татищев комментирует:

'Тут [под 'мы'] может подразумеваться не кто иной, как [сам] Иоаким.
Как сообщает Нестор, Иоаким послан был в Новгород  с  Добрыней, - не упоминая ни о Путяте, ни об обстоятельcтвах  крещения.
В манускрипте Крекшина ¹⁰ обстоятельства  противостояния новгородцев [изложены] согласно этому [известию], но описание более краткое и баснословное об идоле Перуне, который якобы, когда его ломали и тащили [к реке],  рыдал и сопротивлялся.
А в Ростовской [летописи] еще добавлено, якобы Перун бросил на мост палицу, что была в руке его, сказав, что торговцы и горожане всегда будут [тут] драться.
В Степенной [книге] эта басня приложена [к рассказу] о наказании их [новгородцев] царем Иоанном [III]... что являет пример суеверным, которые такие несущественные вещи провозглашают - и сами им верят'.

Продолжает рассказ Иоаким:

'И так провели [мы] два дня, крестив несколько сотен человек.
Тогда тысяцкий новгородский Угоняй ездил повсюду, вопя: 'Лучше нам умереть, чем отдать наших богов на поругание'.
Народ же этой стороны, рассвирепев, разорил Добрынин дом, разграбил имущество и избил его жену с несколькими родственниками.
Тысяцкий же [князя] Владимира Путята, будучи мужем смышленым и храбрым, заготовил лодки, собрал пятьсот ростовцев, переправился ночью на ту сторону и вошел в город, никем не остановленный, поскольку все приняли их за своих воинов. Он же, дойдя до Угоняева двора, отослал его и других вредных мужей к Добрыне за реку.
Люди же с той стороны, услышав об этом, собрали до пяти тысяч [человек], обступили Путяту, и была меж ними злая сеча'.

Татищев пишет о Путяте:

'Нестор нигде не упоминает о Путяте (у него есть Путеш, но это другой [человек]). В песнях же старинных об увеселениях Владимира поют так: 'Против двора Путятина, Против терема Зыбатина старого Путяты темный лес', - из чего можно видеть, что это [был] знатный муж. Чин же тысяцкого давал [власть] над всем войском, как фельдмаршалу'.

Иоаким продолжает рассказ о противостоянии новгородцев крещению:

'И некоторые [новгородцы], придя, разметали церковь Преображения Господня ¹¹ и ограбили дома христиан.
Когда рассвело, Добрыня подоспел со всеми бывшими при нем людьми и велел поджечь несколько стоявших у берега домов, чем устрашил народ, побежавший гасить огонь. И тогда сеча прекратилась, и старшие мужи пришли к Добрыне просить мира.
Добрыня же, собрав воинов, запретил грабить [в городе], однако сокрушил идолов: деревянные сжег, а каменные разрушил и сбросил в реку.
И была нечестивым великая печаль. Видевшие это мужи и жены с великим воплем и слезами просили за них, как за истинных богов. Добрыня же, насмехаясь, говорил им: 'Что, безумные, сожалеете о тех, которые не могут себя защитить? Какую пользу можете вы получить от них?'
И послал повсюду, объявляя, чтобы шли на крещение. Воробей же посадник, сын Стоянов, который воспитывался при Владимире и был весьма сладкоречив, пошел на торжище, всех увещевая. Многие шли [креститься], не желавших тащили воины, и их крестили: мужчин выше, а жен ниже моста. Тогда многие некрещеные объявляли себя крестившимися, и того ради повелел [я] всем окрестившимся кресты деревянные или медные надеть на свои шеи, а если того [креста] не имеет, то не верить - и крестить'.

Татищев комментирует:

'Кресты на шее нигде, кроме [как у] нас, на Руси, не носят, а кто это узаконил, я нигде не нахожу. Некоторые говорят, будто это [ввел] Владимир, другие - болгары, однако в Булгарии так не делают. Так что я думаю, начал [это делать] Иоаким, а Владимир распространил на все государство, чтобы никто от крещения не отступался'.

Иоаким завершает свой рассказ:

'Также повелел [я] разрушенную церковь вновь соорудить.
И так, крестя, Путята пошел в Киев.
Поэтому люди смеются над новгородцами: Путята [вас] крестил мечом, а Добрыня - огнем' 57).

989 г. - уже на следующий год после крещения в Новгороде соорудили церковь в честь христианских святых Иоакима [Акима] и Анны.

Есть сведения, что в том же году Иоаким построил дубовую церковь Софии 'о тринадцати верхах', которая позже сгорела.

Поскольку христианские храмы имели на людей постоянное и глубокое нравственное, духовное и эстетическое воздействие, то о лучших новгородских церквах, представляющих интерес и сугубо архитектурный, в этой хронике будет сказано еще не раз 58).

997 г. - норвежский ярл Эйрик Хаконарсон нападает на Ладогу, грабит и сжигает ее 59).

Около 1103 г. в Новгороде открылась школа, в которой помимо священников обучались и простые горожане.

1015 г. - брат Эйрика, Свейн Хаконарсон, бежит из Швеции 'в Русцию', где умирает.

- Избиение варягов-норвежцев в Новгороде и конфликт из-за этого князя Ярослава Владимировича с новгородцами.

1018 г. - в страхе перед братом Святополком Окаянным, погубившим объявленных впоследствии общероссийскими святыми братьев - князей Бориса и Глеба, Ярослав, нашедший было убежище в Новгороде, решает искать укрытие за морем. Посадник Коснятин Добрынич отвращает бегство Ярослава в Швецию 60).

1019 г. - Ярослав Владимирович в качестве свадебного дара передает своей жене, шведской принцессе Ингигерд (в крещении - Ирине), 'Альдейгьюборг (Ладогу) и все то ярлство, которое к нему относится', то есть и приневские земли Озерного края.

- Наместником Ладоги становится швед Регнвальд Ульвссон, который правит тут до своей смерти в 1045 г., после чего ему наследует его сын Эйлив 61).

1019-1024 гг. - действие скандинавской 'Саги об Эймунде Хрингссоне', служившем у князя Ярослава Владимировича.

1025-1096 и 1055-1076 гг. - даты старейших берестяных грамот, обнаруженных, начиная с 1951 г., при раскопках в Новгороде. Историк и археолог Валентин Янин пишет об этом в книге 'Я послал тебе бересту...':

'Какие же новгородские грамоты могут быть признаны древнейшими среди всех других? Какие берестяные письма должны внушать наибольшее уважение к их древности? Таких грамот четыре. Две из них [грамоты ? 246 и ? 247] найдены в условиях, не дающих возможности достаточно точно датировать их. Они найдены на уровне двадцать второго, двадцать третьего или двадцать четвертого яруса, то есть попали в землю между 1025 и 1096 годами...
Две другие древнейшие грамоты найдены в слое двадцать третьего яруса и датируются более точно 1055-1076 годами. Они могут быть более древними... но могут оказаться и моложе... В конце концов, это и не так уж существенно: обе грамоты уцелели лишь в незначительных фрагментах. В грамоте ? 181 читается начало первой строки: 'Грамота от Дробьна...' В грамоте ? 123 обрывки ее шести строк таковы, что возможно прочесть целиком лишь одно слово в первой строке. И этим словом оказалось 'грамота'.
Есть нечто глубоко символичное в том, что древнейшее слово, сохранившееся на бересте, - 'грамота'. Одной из самых острых и интересных проблем истории русской культуры давно признан вопрос о начале русской грамоты, о времени сложения русской письменности, древнейшие памятники которой не опускаются глубже середины X века. Берестяные грамоты пока не дали материалов для решения этой проблемы. Древнейшие грамоты еще остаются в пределах времени, от которого и до открытия бересты были известны редкие памятники русской письменности. Но вряд ли нужно сомневаться, что решить эту проблему в будущем способна именно береста из древнейших слоев русских средневековых городов.
Первые намеки на то, что такие поиски в новгородских слоях не окажутся безрезультатными, дают некоторые находки...
Самые важные находки связаны со слоями X века. Одно костяное 'писало' удалось обнаружить в 1955 году в слоях двадцать седьмого яруса (972-989 годы), другое - еще в 1951 году найдено буквально на материке, в слоях двадцать восьмого яруса, а этот ярус датируется 953-972 годами.
И если уж мы нашли орудия письма, то наверняка найдем и самые тексты, этими орудиями написанные' 62).

В том, что историк прав, можно убедиться, прочтя запись за 1066 г., в которой цитируется грамота, уже точно датируемая этим годом. 'Удревнение' берестяных грамот продолжается...

1029 г. - норвежский конунг Олав (будущий Олав Святой) находит после свержения с трона приют в Новгороде и Киеве 63).

1030 г. - на Русь бежит норвежец Харальд Хардрада (Суровый) - будущий король, чей путь Невой к Новгороду и пребывание на Руси в Киеве отражены в песне легендарного Бояна 64).

1032 г. - новгородцы безуспешно нападают на югорские земли, но этот год отмечен и дипломатическим успехом: заключен договор с Норвегией об охране северных границ киевско-новгородских земель.

1034 г. - норвежцы вывозят из Новгорода через Ладогу и Неву сына Олава, будущего короля Магнуса 65).

1042 г. - поход новгородского князя Владимира Ярославича через Неву на ямь (емь) и  победа над нею; необычайный падеж лошадей во время этого похода 66).

1044 г. - 'Ходил великий князь Ярослав Владимирович на Литву, а на весну заложил Новгород и сделал на Софийской стороне каменный город'.

Речь в этой записи Новгородской третьей летописи, изданной в Москве в 1950 г., идет о построении первоначального новгородского Детинца.

Правда, может показаться, что 'Софийской стороны' тогда вроде бы еще не существовало, ибо сам Софийский собор заложен был лишь на следующий год. Однако тут стоит вспомнить о существовании 'дубовой Софии', построенной уже более полувека назад Иоакимом.

1045 г. - будущий конунг Норвегии Харальд Хардрада (Суровый), взяв себе в жены Елизавету, дочь Ярослава Мудрого, возвращается летом этого года через Ладогу и Неву на родину 67).

С 21 мая 1045 по 1050 г. князь Владимир Ярославич в епископство Луки возводит в новгородском Детинце храм святой Софии - главный городской храм 68).

От той поры на стене южного придела сохранилась древнейшая икона собора - 'Константин и Елена' начала XI столетия.

1056 г. - королем Швеции становится Стенкиль Регнвальдссон, родной брат Эйлива Ладожского - и притязания шведов на Ладогу с приневским ярлством получают государственный, хотя пока и не военный характер 69).

1063 г. - падает уровень воды в Ильмене - и Волхов, по летописи, 'идет в обратном направлении в течение пяти дней' 70).

1066 г. - написана древнейшая точно датируемая берестяная грамота ? 590 с Нутного раскопа в Новгороде, содержащая упоминание о кореле:
'Литва встала на корелу'.
Упоминание это означает, что корела уже вернула свое этническое имя, 'вытесненное' ранее русью-варягами; известие это более чем на восемьдесят лет опережает первое упоминание о кореле в русской летописи 71).

1067 г. - набег полоцкого князя Всеслава на Новгород, о котором летописец напишет:

'Пришел Всеслав и взял Новгород, с женами и с детьми; и колокола снял со святой Софии; и паникадила снял. О, велика была беда в час тот' 72).

Здесь и далее все тексты Новгородской первой летописи - НПЛ даются в моем пересказе на современный язык.

1069 г. - 'Всеслав бежал к варягам' - последняя запись в ПВЛ о варягах; имя их исчезает из ПВЛ одновременно с исчезновением упоминаний в европейских хрониках о викингах, эпоха которых кончилась с гибелью в битве при Стамфорд-Бридже в Британии, в 1066 г., конунга Норвегии Харальда Хардрады (Сурового) 73).

Итак, на этом история руси-варягов и завершается...

________________
¹ 'И с всех' - так в переводе Дмитрия Лихачева; обычно же это место толкуют как 'и с веси'.
² В данном случае под 'варягами' имеются в виду, вне всякого сомнения, шведы. По крайней мере, именно так и следует понимать это сообщение летописца, ибо это место - источник многих нелепостей, выходящих из-под ученых перьев историков разных времен, не понимающих полиэтническую сущность понятия 'варяги' и мучающихся над вопросом: как же могли жители Поволховья, попав под власть 'варягов' в 859 г., призвать их на княжение в 862-м? А все дело в том, что варяги-то были разные.
³ Под 'Бармией' тут подразумевается Западная часть карельских земель, ныне - часть Средней Финляндии, лежащая непосредственно на восточном берегу Ботнического залива.
⁴ 'Кумень' - современная Кемийоки у границы Швеции и Финляндии, видимо, местоположение бывшего Кирьялаботнара.
⁵ Думаю, что в данном случае под городом 'Бярмы' Иоаким имеет в виду поселение, которое, не могу исключить, позже именовалось Корелой, затем - Кексгольмом, а ныне - Приозерском: недаром тут упомянут остров, на котором стоит город.
⁶ Под этим именем, как пояснял в комментариях историк Василий Татищев, в виду имеется Старая Ладога, и это предположение историка можно принять, ибо, как я уже упоминал, Новгорода в ту пору еще не существовало.
⁷ Дмитрий Лихачев переводит тут: 'сказали руси', а также 'славяне', но в ПВЛ стоит: 'русь' (именительный падеж, а не дательный) и 'словене'.
⁸ Ряд ученых полагает, что переводить это 'темное место' следует так: 'Новгородцы получили свое имя русских от варяжского рода, а прежде звались словенами'.
⁹ 'Пороки' - камнеметные машины.
¹⁰ То есть в летописном списке, имевшемся у новгородского коллекционера Петра Никифоровича Крекшина.
¹¹ Знаменательно, что еще до всеобщего крещения в Новгороде уже функционировала церковь Преображения Господня: христиане в городе были и свободно отправляли службы.